| 4:01a |
Гуси стоят, ощипанные пулями,
Звери остаются непойманными.
И пролетели в безвестную даль
Стыд и жалость, гниль и голод,
Параджанов в парандже Караваджо,
Киркоровский ангел рослая гагара.
И, чтоб последние в мире люди
Искусством никогда не пресытились,
Колесо витым шрифтом осветилось,
Опробуем статью "Проза".
То ли дело в кресле, где ты сидишь,
то ли с кумиром бокалом чокнуться,
то ли, включив электрический патефон,
страстно с любимой по комнате пройтись.
То ли дело в век скоростей и техники
спать и видеть во сне свои совершенства,
то ли с арапчонком в стеклянном раю
кувыркаться под звонкие звоны бубенцов.
Ты помнишь, как нам мечталось
О счастье, покое и мгле.
Это было всегда,
где бы мы ни были,
где бы мы ни жили,
но если мы в этом месте сгинем,
то должно ли от этого кому-то пропасть?
"Проснись, герой! В твоем кармане
не случайно чужой паспорт.
Это поле битвы.
Нам нужны союзники.
Что же ты, Олег Газманов,
лежишь, как попало, без чувства
и без мысли о будущем?"
Мы с тобой всегда в дороге,
в дыхании лир.
О детстве горестном твоем
в твоих стихах соловьем поет.
Слезы осушены, за горло никто не берет,
а если и ждет человек чего-то,
то не хлебом единым,
но пряной жизнью на земле
похудевшая смерть
уже обтянулась бечевкой.
Сегодня снова плен и праздник,
усевшись у окна,
без звука и слова за гранью
бегущих минут.
Наутро в миг зачатья нового,
опять звенит и тонет нить.
И так же рыбка на садке дрожит,
но ты одна не спишь.
Забытья ни тревоги не знают,
о солнце в небе не мечтают.
И тайна жизни, дорога в тысячу верст
подводит их у причала.
По путям, сквозь рубчики минных трасс
вхожу я в бездонный океан. |