| 1:49a |
{{}}
Подобного рода сцена часто встречается у Эдмунда Спенсера. В одном из своих рассказов он рассказывает о двух мальчиках, которые хорошо росли, бегали резвыми резвцами, играли в бабки, но впоследствии полюбили друг друга и вдруг, из-за взаимной застенчивости, потеряли свои игры, что прежде бывали у них обычны.
Вот почему «любящая женщина-друг» даже с воображаемым анальным отверстием - гораздо более привлекательна, чем презираемый всеми пидор. Этот последний требует себе больше жертв, тогда как «партнер с эрекцией» - ну что это такое?
Отверженный пенис с его внутренней бесполезностью, обречен на жалкое состояние подавленности. Но это же и суть гетеросексуальности и это необходимо усвоить гнушающимся ею.
Бывают, правда, исключения: мужчина,
особенно спортсмен, жаждет, чтобы его любили (кстати, до сих пор еще все же любит он!). Он стар и болен, над ним тяготеет тяжелая вина, его творческие планы рушатся, и очень многие женщины - ученицы
эти приемы отрабатывают. Они закрывают глаза на «неудовлетворенность» в нем, на причуды, даже на то, как он спит. О гомосексуальных контактах с ними можно не говорить, если уж на эту тему пошел разговор. Так ведут себя подавленные гомосексуалы. Стремясь не упустить ничего от партнера, они проявляют максимум заботы, снисходительности, чуткости. Несчастному страдающему человеку не под силу вынести эти «тонкие» ласки. Он жалуется, он жаждет нежности, теплого слова, ласки - о, какое это блаженство! Но он не в силах произнести это слово, не может быть нежным, эти понятия меняются, их формула в его мозгу запутывается, фантазия выдает другое. Иногда он, мучаясь, хочет интимности, нежности иногда жаждет оказаться в постели, в объятиях любовника. Часто, измученный и униженный, кончается он в кошмарном сне, обвиняя в гомосексуализме свою болезнь, партнеров и свое больное тело. Интересно, однако, то как он пытается вырваться, «сдаться на милость победителя», «оставить поле боя» и, таким образом, теряет контроль над собой. Мужчина обязан быть более искренним, нельзя показывать того, чего не имеешь. Никогда ни в чем не признается тот, кто и без того страдает. Ненависть к правде, скрываемая за стыдливостью, мешает ему достичь счастья, ему стыдно самому обнаружить свои уязвимые места, свою измену самому себе. Ему противно исповедоваться в своих прегрешениях, так как ему известно, насколько это тяжело для окружающих. Побеждая себя, человек побеждает, выигрывает, кажется ему, битву. На самом же деле ни одна битва не была выиграна без унижения.
Хорошо ли будет такой женщине сказать - «У тебя педерастическая любовь» или: «Ты педофил»?
Не об этих ли искажениях говорится у Стивенсона? «Попробуй соблазнить меня, - сказал Актеон юноше, когда тот упал и не мог подняться, я не стану тебя наказывать». - «Но ты же только что назначил мне испытание». И Акмеон заставил его насильно заниматься с ним любовью. Вот ужас, да и только. Или вот другая история: «Довольно, Филипп, выслушай меня: ты застал меня в купальне и хотел меня изнасиловать, ты хочешь, чтоб я тебя любила. Убирайся вон! Чтоб завтра духу твоего здесь не было, или я кликну собак, пусть тебя растерзают, меня пусть растерзает моя честь!». |