Войти в систему

Home
    - Создать дневник
    - Написать в дневник
       - Подробный режим

LJ.Rossia.org
    - Новости сайта
    - Общие настройки
    - Sitemap
    - Оплата
    - ljr-fif

Редактировать...
    - Настройки
    - Список друзей
    - Дневник
    - Картинки
    - Пароль
    - Вид дневника

Сообщества

Настроить S2

Помощь
    - Забыли пароль?
    - FAQ
    - Тех. поддержка



Пишет sov_ok ([info]sov_ok)
@ 2007-12-11 21:02:00


Previous Entry  Add to memories!  Tell a Friend!  Next Entry
Вильма Эспин "В то утро 30 ноября..."

Дело не в том, что у кого-то из участников событий 30 ноября 1956 г. лучшая память, чем у других, но, прочитав некоторые публикации о перипетиях того дня, я обнаружила, что в некоторых отношениях эти публикации «хромают». Рассказывая о пережитом мной в те дни, я не буду пытаться никого поправлять, а лишь постараюсь вспомнить то, что видела. Если что-то и ускользнет из моей памяти, это произойдет непроизвольно.

Ну что ж, начнем.

Организатором всего был Франк Пайс. Каждый из его помощников выполнял свою задачу. Подготовка началась в июле 1956 г. Тогда еще не было точно известно, когда прибудет Фидель. В июне я ездила в Мексику, чтобы привезти кое-какие документы на Кубу. В июле мы — те, кому предстояло принять участие в планировавшемся восстании, приступили в Сантьяго к тренировкам по стрельбе. Это были весьма своеобразные тренировки, потому что из-за нехватки боеприпасов каждый имел право всего на один выстрел. Мы отправлялись на ферму Сан-Луис с тремя винтовками разного типа, и каждый стрелял по разу. Кроме того, мы практиковались ползать по-пластунски. Руководителями группы были Франк и Пепито Тей.

В начале октября, незадолго до даты выступления, Франк поручил мне заняться подготовкой пунктов первой медицинской помощи. Мы связались с врачами, которые разделяли наши идеи и были готовы оказать услуги в этих пунктах, а также обучить девушек оказывать первую помощь. Кроме того, мы нашли медицинских сестер, которые провели с нами практические занятия.

В октябре для участия в подготовке восстания в Сантьяго при были Аиде Сантамария и Армандо Харт. Франк договорился с ру ководителями в других районах провинции о проведении серии одновременных выступлений, поскольку план восстания охватывал всю страну: выступление в Сантьяго в момент прибытия экспедиции с «Гранмы» должно было положить начало революции против Батисты.

Впервые форма зелено-оливкового цвета

Впервые во время выступления 30 ноября на его участниках были надеты форма зелено-оливкового цвета и красно-черные нарукавные повязки «Движения 26 июля». Как форменная одежда, так и повязки были сшиты и вышиты в Сантьяго девушками, зарекомендовавшими себя хорошими портнихами. Одна из девушек отвечала за раздачу и сбор материалов, поскольку достать ткань зелено-оливкового цвета было трудно.

Лекарства удалось собрать благодаря пожертвованиям симпатизирующих нам врачей и аптекарей. Мы скомплектовали девять аптечек, по числу районов, которые, как предполагалось, должны были находиться в зоне действий в день восстания. Собранные лекарства хранились в надежных домах. Перед 30 ноября каждому товарищу был указан дом, куда он должен явиться по соответствующему сигналу. Врачей также предупредили, что они будут заблаговременно оповещены. Одни из них должны были постоянно находиться на определенных пунктах, другие — ждать вызова.

Полученная Артуро Дуке де Эстрада 27 ноября закодированная телеграмма — «Запрошенная книга продана. Издательство Дивульгасьон» — была подтверждена по телефону из Гаваны Альдо Сантамарией. Он также получил аналогичную телеграмму. Когда он звонил, его арестовали, поскольку за ним была установлена слежка.

Мы очень надеялись на миномет

Оставалось три дня до 30 ноября, когда, судя по телеграмме, должно было все произойти. Мы немедленно стали готовиться. У «аутентиков» удалось достать оружие и боеприпасы. Мы, участники «Движения 26 июля», помогали им прятать оружие, часть его и была передана нам. Мы осмотрели и смазали его, поскольку большая часть его хранилась в земле и подверглась действию влаги. В этой партии оружия имелся миномет «81», из которого согласно плану в день восстания должны были открыть стрельбу по Монкаде из здания Нового института. Вначале было решено установить его на пустыре в Терраса-де-Виста-Алегре, но возникло опасение, что в случае ошибки в прицеле мина может попасть и жилой дом и привести к ненужным жертвам. Поэтому было решено поставить его на крыше здания Нового института. Выполнение этой задачи было поручено Лестеру Родригесу, Хосуэ Пайсу и другим. Мы возлагали большие надежды на миномет. Многие из нас считали, что он окажет почти такое же действие, как и взрыв атомной бомбы, что в казарме возникнет паника, ее можно будет захватить и затем превратить нападение на полицейские участки в широкую военную операцию.

Говорят, что полиция была предупреждена о готовящемся выступлении. Я так не думаю. Поскольку 27 ноября состоялись уличные демонстрации, полиция и армия находились в боевой готовности, и репрессии из-за этого были сильнее. В Сантьяго-де-Куба положение было более напряженным, чем на остальной территории острова, поэтому за молодежью, которая ходила группами по улицам поздно ночью, велась слежка.

800 молодых людей, собиравшихся участвовать

Ребята из средних школ были организованы в молодежные бригады. У них не было оружия. Предполагалось, что они вступят в действие после нашего выступления. Накануне событий, в ночь с 29 на 30 ноября, они перешли на казарменное положение.

В восстании 30 ноября, по моим подсчетам, готовились участвовать около 800 молодых людей, хотя в действительности активное участие в конечном счете приняло лишь 200.

В ночь накануне событий мы находились в моем доме по адресу Сан-Херонимо, 473, готовя магнитофонную запись призывов Армандо Харта и других товарищей к рабочим и народу присоединиться к восстанию. Мы делали эту запись в доме и оттуда же держали связь с другими группами, в том числе и с той, которая должна была атаковать казарму в Бониато. В шесть часов утра нужно было захватить два оружейных магазина в Сантьяго, чтобы добыть еще оружия и боеприпасов. Самое лучшее имевшееся у нас оружие предназначалось для тех, кто должен бы атаковать полицейское управление.

У нас была договоренность с работником радиостанции СМКУ, который должен был передать в эфир нашу магнитофонную запись, поскольку, если бы мы стали делать это из студии, нам могли бы перекрыть выход в эфир. Кроме того, другой товарищ-работник телефонной компании взялся соединить радиостанцию телефонной линией, чтобы передача могла быть принята на всей территории острова.

Ранним утром 30 ноября, когда мы выходили из дома па Сап-Херонимо, чтобы отправиться в дом на углу улиц Санта-Лусия и Сан-Педро, где размещался главный штаб восстания, Франк приказал Аселе де лос Сантос и мне доставить магнитофонную запись в указанное место и предупредить работника телефонной компании. Все это мы выполнили около шести часов утра. Согласно инструкции восстание должно было начаться в семь.

В главном штабе

Некоторые говорят, что залп миномета по казарме Монкада должен был служить сигналом к атаке. Это неверно. Было решено, что все начнется в семь часов утра. Каждая группа имела номер телефона дома, где размещался главный штаб. Проживавшая в нем женщина предоставила этот дом в наше распоряжение. Мы инсценировали захват дома, чтобы ее семья не пострадала от репрессий, а семью перевезли в другое место. Все руководители групп имели номер телефона этого дома, чтобы поддерживать связь с Франком. Насколько я помню, в доме находились Франк Пайс, Аиде Санта-мария, Армандо Харт, Глория Куадрос, Асела де лос Сантос, Ра-мон Альварес, группа, которая должна была захватить оружейные магазины, и другие. Всего нас было около 20 человек.

Из окон дома мы могли видеть почти все. После звонка Пепито Тея, извещавшего о том, что они выступают, мы видели, как он и его группа направились к полицейскому управлению. Позднее мы наблюдали, как управление загорелось, и слышали всю перестрелку.

После семи восстание началось, хотя уже до этого произошли стычки на перекрестке улиц Гарсон и Сеспедес, а также в других местах. Это лишило нас фактора внезапности, столь важного в такого рода действиях.

О сроке выступления никому не сообщалось

Никто, за исключением руководителей, не знал, в какой именно день должно было начаться восстание. Бригады по оказанию первой медицинской помощи были предупреждены, что предстоит генеральная репетиция и чтобы все находились на своих местах. В семь часов их оповестили, что все уже началось. Мы так и не услышали залпа миномета по казарме. Позднее стало известно, что Лестер Родригес, Хосуэ Пайс и другие товарищи были арестованы, когда шли за минометом. Главные действия развернулись у полицейского управления. Там находились ребята из молодежных бригад, арестованные накануне. Когда начался пожар от зажигательных бомб, лейтенант Дуран оставил их в запертой камере, чтобы они сгорели. Однако многие из них были освобождены, но получили серьезные ожоги. Их спасли пожарники, они дали им одежду и помогли скрыться.

Всех участников восстания предупредили, что в случае потери связи с руководителями следует прийти в главный штаб на Сан-та-Лусии. Мы находились там до 11 часов утра, и все это время к нам приходили люди.

Попытка уйти в Сьерра-Маэстру

К этому времени были мобилизованы все воинские части Сантьяго-де-Куба. Солдаты, объятые паникой, стреляли на все стороны, надеясь тем самым спугнуть наших снайперов.

Когда стало ясно, что восстание не удалось, возникла идея уйти в Сьерра-Маэстру для встречи с Фиделем. Селии Санчес и группе товарищей было поручено подготовить грузовики для перевозки экспедиционеров в горы. У нас не было от них никаких вестей. Мы спорили, уходить нам или сохранить организацию в Сантьяго-де-Куба.

В горы надо было идти через район нефтеперегонного завода «Тексако». Туда отправились наши разведчики. Они вернулись и сообщили, что это — сумасшествие, поскольку повсюду полно войск. На помощь охране было направлено несколько хорошо вооруженных взводов, а в небе постоянно кружат самолеты. Тогда мы решили остаться в Сантьяго и действовать по обстоятельствам.

Нас беспокоила мысль о том, что Фидель и его группа могли затонуть на «Гранме». Ведь мы не знали тогда, что она еще продолжала плыть к югу от острова.

К 11 часам дня ребята выполнили свою задачу, больше ничего нельзя было сделать. Франк приказал отступать. Нам сообщили, что район окружен. Было решено бросить винтовки и форму. Я вышла на улицу, чтобы поговорить с врачом, и встретила одного товарища, который сказал, что все вокруг занято войсками. Аиде и Армандо, бывшие со мной, также получили приказ уходить. Мы отправились на Сан-Херонимо и оттуда попытались связаться с другими товарищами. Франк пошел в институт, где с пистолетом в руках вступил в донкихотскую схватку с полицией. Потом ему удалось ускользнуть через черный ход.

Мы никого не нашли в доме Тины Наваретте в Куабитас: вся семья была арестована. Тарас Домитро присоединился к нам на Сан-Херонимо. Около часу дня мы вернулись на Санта-Лусию, однако дом был захвачен войсками.

Моральный дух народа поднялся

Выступление нашей молодежи, одетой в зелено-оливковую форму, необыкновенно подняло моральный дух жителей Сантьяго-де-Куба. Франк говорил, что это самый главный результат выступления. Теперь народ убедился, что есть люди, готовые противостоять тирании с оружием в руках. На следующий день мы с Аиде попытались собрать оружие. Нам удалось спасти пулемет 30-го калибра, который мы спрятали под сиденьем моей машины.

На следующий день состоялись похороны Пепито Тея. Он лежал в похоронном салоне «Вальдес» за углом нашего дома на улице Сан-Херонимо. Мы пошли туда — Армандо, Аиде и я. Полиция все еще продолжала стрелять, не в силах избавиться от панического состояния. Я помню, как один из полицейских, забравшихся в грузовик, напустил в штаны на виду у всех. Полицейские не знали, что делать. На панихиду собралось очень много людей, самых разных: торговцы и рабочие, состоятельные люди и бедняки. Солдаты стояли перед входом в салон и безобразничали. Один из них выпустил автоматную очередь внутрь салона. Люди попадали на пол и в сутолоке столкнули на пол гроб. Мне пришлось увести маму Пепито. Солдатня попыталась ворваться в салон. Это был драматический момент. Собравшиеся были настроены миролюбиво, по, когда солдаты двинулись к входу, мужчины, находившиеся в вестибюле, молча, повинуясь внутреннему порыву, выстроились в полукруг, сжав кулаки. Сержант понял, что будет драка, и решил позвонить по телефону, чтобы получить инструкции. Ему приказали больше никого не пропускать на панихиду.

Сопровождать катафалк на кладбище разрешили только одному отцу Пепито Тея. Армандо, Аиде и я встали на лестнице у входа в похоронный салон и, когда мимо нас проносили гроб, отдали ему воинскую честь. Солдаты так нервничали, что даже не обратили внимания на это.

Вот и все, что я могла вспомнить о событиях того незабываемого дня — 30 ноября 1956 г.

"Героическая эпопея. От Монкады до Плайя-Хирон"