| Дурдом... Обстановочка |
[Aug. 12th, 2009|12:27 am] |
Прочитав последние свои посты о дурдоме, подумал, что представляю вам я это место каким-то цирком шапито, с 4-я рядами кирпичей в наружных стенах. Извините, если невольно создал ложное впечатление. Моя память предпочитает видеть, в основном, светлые стороны событий. Исключительно ради сохранения меня же - её носителя - от преждевременного выхода из строя. На самом деле местечко было (не сомневаюсь - и сейчас есть) достаточно мрачное. Как уже упоминалось ранее, палата №2 "офицерская", мой дом на полгода, была не очень просторной - метров 5Х7 приблизительно; 9 коек - 4 и 5 с каждой стороны; проход между спинками - ок.1 метра, от проёма между окнами до дверной решётки, открывавшейся наружу. Высокий потолок.
Выпускали нас оттуда по следующим причинам:
а) справить нужду (это первые 3 палаты; 4-я имела свою парашу; в 5-й женской не бывал, нифкурси); б) по вызову: врача, медсестры, ментов (к этим - крайне редко, при ЧП); в) в душ, раз в неделю, по пятницам (и на том спасибо); г) на комиссию, по понедельникам - выступать перед аудиторией после месяца наблюдения над комиссуемым (составчег аудитории: глав.врач Мурович, зав.5-м М.П.Тростяная*, врачи-консультанты, наблюдающий врач, практиканты, мусора да санитары на всякий пожарный); д) на этап: обратно в тюрьму или на "вольное" отделение - принудительно лечитсо (на вольное выдёргивали по вторникам, на этап под суд отправляли по средам, подгоняли свежих из СИЗО по четвергам); е) натирать паркет в коридоре, "помогать" санитарам прибирать кухню, т.д. (это только тем, у кого уже диагноз, но не буйным. То есть: обламывать себе съезд со срока не станут. Да и то не всем); ж) во время шмона, раз в две недели, примерно (якобы неожиданно, но санитары нас предупреждали. Все, кроме того же Игоря).
Всё остальное время, почти полные сутки, мы были заперты в собственном соку. В тесноте, хоть не все и в обиде. Ходить туда-сюда по проходу меж шконками можно было только по одному, очередь разыгрывалась в клабер; то есть - теми, кто вообще считался. Обед\завтрак санитары приносили туда же; ужин и дачки с воли, само сабой; чай, завариваемый санитарами на кухне в глубоких аллюминиевых мисках и приносимый в мусорных вёдрах - убратсо типо; сигареты, конфеты, колбасы, балабасы, свежие колоды карт. Карты шлёпались круглые сутки, хоть и запрещено их было иметь. Находили менты - отметали. Там я научился играть в преферанс, сочинка. Забавная история, кстати: контингент палаты научен был преферансу моим другом - архитектором по образованию и гением по призванию - Гошей (светлая ему память), которого отправили на "вольное" за день до прибытия меня на пятёрку. Он ещё одну оставил по себе память в офицерской палате - нарисовал на отопительной трубе мантру "ом" (мммммммммммммм.....). А на воле мы с ним так никогда и не расписали пульки, не пришлось...
В общем, как утверждают те же психиаторы - поместив индивидуума в противоестественные условия, получаем противоестественное поведение индивидуума. Мозг защищается, создавая черты характера и стереотипы поведения, наиболее соответствующие выживанию в данных условиях. Так вот и портится карма, так закаляется сталь. Главное, скажу вам по-секрету - суметь уравновесить новоприобретаемые коленца со своей дхармой, использовать опыт в зачот. Не всегда удаётся, но всегда полезно. ИМХО.
И шож я хотел сказать этой "речью"? Только то, что не со зла мы всякую хню вытворяли там, чисто от запертости. Это к тому, чтоб вы, дорогие, не осуждали меня слишком строго за рассказанное и за то, что ещё расскажу о дурдоме.
*Майя Пантелеевна Тростяная - в то время зав.5-м отделением. Золотой души человек. Железная лэди. Насколько припоминаю - заслуженная коммунистка, жена какого-то чина в партии. Ненавидела насильников, "самоубийц", блатоту и мусоров. Убийц недолюбливала, неумело косящих из них сажала без сентиментов. Ступоров иногда (когда не слишком явно срывался в гонке) отпускала, если с мозгами товарисч и не насильник\убийца. Любила беседовать с шизофрениками, но наблюдательна была и умна, шо та ведьма. Быстра, шо та кобра. В хорошем, то есть, смысле) Не любила, когда её считали дурой - маленького роста, сухонькую, рыжую докторшу с "доверчивым" взглядом. Мстила за это изобретательно, но в меру жёстко, без переборов. Помогла очень многим, достойным того людям, избежать тюрьмы. Взяток не брала, шёл такой о ней слух. Всё-же пытавшихся сунуть отправляла, бывало, под суд. Не знаю, что с ней сейчас, но верю, что труды её были не напрасны и деяния по мере вознаграждены.
 |
|
|