spiderjohan's Journal
[Most Recent Entries]
[Calendar View]
[Friends]
Below are the 12 most recent journal entries recorded in
spiderjohan's LiveJournal:
| Tuesday, November 8th, 2011 | | 11:48 pm |
ХОДОКИ
В кабинете Ленина проснулись ходоки.
Часы, показывающие столетия, за время сна описали полный круг. Ильич, как живой, сидел в кресле. «Ну, рипванвинкли, еби вашу мать, гляньте в окно!» – раздался голос сзади. Глянув в окно, ничего нового не обнаружили. Старший мужик поглядел на часы, потом опять в окно, ошеломлённо полез чесать бороду, обнаружил блоху, выросшую за это время до огромных размеров, покачал головой и прищёлкнул насекомое. Блоха лопнула с такой силой, что мумия Ильича, доставленная из мавзолея, сползла с кресла и приняла позу неподобающую вождю. Стёкла осыпались, и затхлый воздух столицы ворвался в кабинет. Владелец голоса сзади исчез за дверью, так и не дав себя рассмотреть. Остальные мужики тоже начали щёлкать выросших блох у себя в бородах. Это напоминало орудийную пальбу. В окно больше не смотрели. А хули смотреть?
НОС
Ура. Ушла тошнота из носа. Который метался от одного запаха к другому, не зная, чем пахнет окончательно. Все запахи слились в один, который говорил – ЗДЕСЬ ТВОЯ РОДИНА! Здесь и нигде.
Т. е. нигде больше. Теперь можно иметь нос, как у Буратино. Кто-нибудь видел там ноздри? Они деревянному носу ни к чему. А у гоголевского всё на месте. Он зато сам по себе. Нюхнёт и… – «Боже! Как грустна наша Россия!». А чего грустна, если её делал пьяный бочар на Луне? Из остатков материала – деревянные носы для всех. Без ноздрей. | | Sunday, September 18th, 2011 | | 2:13 am |
В смысле...
Всё дело в смысле. Мой друг, художник О.К. (с мировым именем), попросил слепить ему корову, да ещё стеклянную. Я не стал и попросил моего друга, художника В.Ш. сделать это. Он мог слепить хоть сто коров, но смысла в этом не видел. А О.К. видел и придал им смысл, коровам. Его учил лепить мой друг Б.О. (с мировым именем), но недолго, поэтому лучше бы лепил тот, кто может лучше. Так и вышло. О.К. придал смысл, и получилось прекрасно.
Друг моего друга, художник Л.С. (с мировым именем) приделал гипсовому сталину медвежью лапу. Слепить сталина он не мог и не хотел, для этого надо было быть, как мой друг, художник А.К. (без мирового имени), с которым мы лепили пятиметрового вождегиганта, что имело смысл в финансовом смысле, а медвежью лапу тоже надо знать, какая она. А медведя лепить – надо быть, как мой недавно уже покойный друг художник А.Б., академик (без мирового имени). Но придать смысл слепленному он не мог и не собирался. А художник Л.С. мог и придал. А потом он попросил моего друга, художника С.К. (без мирового имени) нарезать разных чурок и придал им смысл. Резать мой друг мог, а придать смысл – нет. Поэтому мой друг С.К. – без мирового имени. А друг моего друга Л.С. – с мировым именем.
У того же художника С.К. есть вырезанная им из камня сова без всякого смысла. Но, поскольку это – сова, она сама себе смысл, и смотрит каменными глазами внутрь самой себя, и ей ничего не надо. Так что всё дело в смысле.
Моя подруга Света (естественно, без мирового имени) слепила большого чёрного пластилинового льва, и он до сих пор стоит у нас в коридоре мастерских, ждёт, видимо, когда ему придадут смысл. Я хотел придать, но со смыслом у меня тоже туго. Но много друзей с мировым именем. Надо предложить. А то лев скучает.
Р.S.
А мой друг, художник А.К. (не академик, но с мировым именем) берёт просто палки, табуретки, ящики и придаёт им смысл. Лепить он умеет, но не видит в этом смысла. Совесть у него чиста, так как он ни от кого не зависит, всё может сам. Мне это нравится. Я тоже умею лепить. Беру гнилые доски, дранку, обрезки досок, делаю из них скульптуры, книги и придаю им смысл. Вернее, придают другие, так как со смыслом у меня, по–прежнему, не очень. Но, может, разовьётся со временем. | | Friday, September 9th, 2011 | | 3:57 pm |
Мой Пукшин. Часть первая. На смерть поэта. Коту Пукшину Пукшин в Болдино крадется Незаметною тропой К бабам видимо крадется Видит – дед полуслепой А в руке торчит у деда Здоровенная клюка: «Тебя Пукшин-непоседа Вижу я издалека Ты пошто крадешься к бабам Прямо в Болдино моё?» Бьёт его ударом слабым Это древнее старьё Своей древнею клюкою В зуб за толстою губой – Много много непокою Принесёт оно с собой! – И попал прицельно чисто Позабыв про политес Стал поэт искать дантиста А попался врач Дантес Мой Пукшин Весь план создания Великого Русского Поэта родился «во глубине лицейских руд». Маленький неприметный арапчонок был гвоздём программы. «Наш Пукшин» - шептали веселящиеся Дельвиг, Кюхля и другие, старательно кропая коллективные пукшинские вирши. Хохотали до коликов над прослезившимся Державиным, но вскоре поняли, что Сумма слагаемых дарований каким-то образом начинает жить своей самостоятельной Жизнью, намного превосходя их скромные таланты. России нужен был великий Поэт и он появился. Правда, случались и накладки. Заготовленные загодя «экспромты» и альбомные стихи носили все признаки дилетантщины, ибо создавались иногда в дикой спешке, когда Пукшин сломя голову мчался на какой-либо раут. Арапчонок старательно писал, быть может даже не получив исходного материала: «Цукерброд не лезет в рот, пастила нехороша без тебя, моя душа», не замечая изумлённых взглядов довольно образованных альбомных адресаток. Дальше пошел в ход Байрон. Беззастенчиво перекраивался лицейскими друзьями и «великий могучий» оказался вполне пригодным для создания романтического образа. Накладки, естественно случались и здесь, но всё списывалось на неуёмный арапчонский темперамент. Когда в дело вступал вечно пьяный Барков, создавалась совместная «Гаврииллиада». ( Read more... ) | | Tuesday, September 6th, 2011 | | 8:31 pm |
из книги ДУМ-ДУМ
ГРУППА ЗАХВАТА
На соседское поле вышла группа захвата. Они захватили с собой всё что нужно и расположились надолго. Когда сосед вышел с берданкой, они захватили и соседа, и берданку. Я захотел, чтобы они захватили и меня, но вспомнил, что это недружественное поле и остался при своих. Всю ночь они палили из берданки, а, когда захваченное кончилось, ушли, оставив соседа отдыхать на поле. Берданку захватили с собой, и долго в отдалении слышалась пальба, а потом её перекрыл звон колоколов Никитского монастыря, звонившего к заутрене.
Но постепенно в благостный перезвон начали включаться совершенно несвойственные ему ноты, а затем и мелодии. Что–то отдалённо напоминающее застольные песни, и, наконец, явственно зазвучал «Шумел камыш», разыгрываемый с вариациями опытной рукой звонаря. Над древними стенами, помнящими ещё Александра Невского, поднялись звуки хора, сменившего прежние песнопения на непристойную полифонию из «Боже царя храни»,
«Дубинушки» и «Очи чёрные». Из окрестных деревень, неведомо каким образом усиленные,
неслись к небу голоса ново– и старо–поселенцев, образующие губительные вихри на дорогах и невиданное волнение в легендарном озере Плещееве.
Всё, вместе с вырванными с корнями деревьями, образовало по всей округе какой–то сатанинский танец, перешедший в смерч, который, крутясь, ушел в небо вместе со всем захваченным. На месте его ухода образовалась воронка, вернее – кратер, хорошо видный со спутника и представляющий настолько внушительную
картину, что дрожащие руки космонавтов сами собой потянулись к неприкосновенному запасу, тайком пронесённому на борт. Спутник пошел зигзагами, выписывая в чёрном космосе одно неприличное слово за другим, правда, не оставляющее по написании, естественно, никаких следов.
А на дне воронки, когда удалось бы туда заглянуть, лежала почему–то совершенно целая куколка «Барби» с задранным платьицем, открывающим стройные розовые ножки. Приехавшая комиссия следов насилия не обнаружила, и куколку отдали в дом народного творчества соседнего района, одев в матросский бушлатик соответствующего размера. А ещё, если её качнуть, то она говорила «Ай–яй–яй!». Но никто ни разу не догадался это сделать, и её
речевые возможности остались не востребованы. | | Tuesday, August 16th, 2011 | | 5:04 pm |
| | Sunday, August 14th, 2011 | | 3:07 pm |
СОЛОВЬИНЫЙ САД Однажды, выбравшись из могилы, скелет потом не смог её найти. Кладбище недавно перекопали вместе с костями и превратили в цветущий сад. В нём пели соловьи, обнимались влюблённые и распивали спиртные напитки. А скелетова могила была в стороне, и её не задели. Одичавший скелет бродил ночами по саду, хоронясь в укромных уголках, хрустел дикими яблоками, которые проваливались внутрь грудной клетки и далее, не принося никакого удовольствия. А днём забирался в овраг и предавался размышлениям, на которые при жизни никогда не находилось времени. Это был интеллигентный скелет, и он не хотел никого пугать своим появлением на свет, даже ночью, когда света не было. Потом его всё же нашли любознательные младшеклассники, которые забирались после или во время уроков в овраг и обменивались там сведениями о половой жизни взрослых, иногда пытаясь её имитировать. Скелет содрогался от возмущения нравами, но ребятня, не обращая внимания на эту дрожь, которую приняли за колебания почвы от землетрясения, подняли и утащили в школу, поражаясь его тяжести и целостности. Там он стоял у доски, и учитель более старших классов радостно объяснял желающим по нему, как разумно они все устроены. Скелет скучал по своему кладбищу, но его, как известно, не было, даже скелетовой могилы, на которой возвели особняк. Оттуда с балкона любовались соловьиным садом, из которого выгнали пьяниц и остальных и обнесли высоким бетонным забором. Из окна школы тоже всё было видно, хотя и издалека. Ночами скелет сидел у окна, подперев череп ладонью, и посвистывал сквозь зубы на мотив соловья. Слушая его посвистывания, сторож со сторожихой, сидя на лавочке внизу, вспоминали молодость и тихо переругивались. Конца у этой истории нет, или я его просто не знаю и не знаю, как отнестись ко всему рассказанному. Но жизнь есть жизнь. И всё. Хотя бы, такая. Да, забыл добавить, что однажды сторож из берданки застрелил соловья, залетевшего из сада в школьный двор, приняв его за ворону. Они со сторожихой очень горевали, потом зарыли под окнами, сделав ему маленькую могилку с крестиком из сиреневых прутьев. Когда образовался скелет, он по ночам стал выпархивать из могилы по людскому примеру, садился на ограду, и они с человеческим скелетом пересвистывались на соловьиный мотив, хотя, насколько это хорошо удавалось, сказать не могу. Со слухом у меня всегда были проблемы. А в детском садике, соседнем со школой, мальчики из старшей группы учились стрелять из рогатки по воробьям, щеголяя перед девочками. Правда, ни в кого пока не попали. Там не слышно было никакого свиста. Только чириканье. ( Read more... ) | | Tuesday, August 9th, 2011 | | 12:26 pm |
Битва при Гангуте ("Мои предки") ( читать полностью )
Царь Петр часто приглашал моего предка, корабельного мастера Карла Иогансена, на корабль его собственной постройки, чтобы с ним выпить. Карл грустно смотрел на рассыхающийся корабль и пил горькую. Он не любил халтуры, которую ему приходилось делать. Петр давал ему сырой невыдержанный лес, поскольку очень торопился разбить шведов при Гангуте, а потом корабли рассыхались. Наконец Карл построил один корабль из выдержанного леса и уплыл на нем в неизвестном направлении. Петр очень горевал и даже хотел поставить Карлу памятник, но придворные его отговорили, поскольку Карл был низкого происхождения, хотя и имел дарованное Петром дворянство. Кроме того они ему завидовали, поскольку не умели строить корабли, а Петр любил ручной труд.
После Карла осталось многочисленное потомство. Правда дворянство получили только потомки по прямой линии. А по кривой - не получили, хотя их было великое множество. Петр даже испугался, что пол-России станет дворянами и некому будет пахать, но придворные его успокоили, напомнив, что Карл уехал на единственном не рассохшемся корабле и не на чем даже идти за ним в погоню.
Недавно приехали два шведа, позвали в Швецию и сказали, что там полно иогансенов. Вероятно Карл и там не оставил своей привычки оставлять потомство, если только добрался до Швеции и его простили за измену родине. Там, в отличье от нас, это большим грехом не считалось и изменяли все кто ни попадя. Король, тоже Карл, на это не обращал никакого внимания и в конце концов проиграл все битвы. Швеция процветает.
Правда ходили слухи, что Карл не добрался до Швеции, а его корабль видели в проливе Па де Кале, а на мачте развевался "Веселый Роджер". Но я этим слухам не верю. Не такой он был человек. | | Sunday, August 7th, 2011 | | 2:49 pm |
Июльская проза
ВРАТАРЬ (Сага)
Вратарь стоял в воротах стадиона какой-то южной страны, государства, республики, ему не очень понятно, какой, и лениво отбивал то левой, то правой рукой несущиеся на него и мимо него мячи. Иногда делал шаг влево, шаг вправо, чтобы дотянуться, и тогда с него катился пот. Высоко в небе сияло солнце, а горы зноем дышали в небо, окружая стадион, а это был северный вратарь, и ему было очень жарко.
Северные его защитники были медлительны и неповоротливы, но спасало то, что юрких южан, обегавших их с мячом и без мяча, можно было прочитать, как раскрытую книгу, нет – как брошюру-путеводитель, вместе со всеми их предполагаемыми действиями и примитивными недоразвившимися замыслами. Длинный северный вратарь, практически касаясь рукой верхней штанги, щелчком отправлял поверх неё особо точные верхние мячи, а низовые отбивал ногой, иногда вместе с особо юрким усатым центрфорвардом.
Всё шло по нулям, пока ему не надоело. Тогда он всё же нагнулся, поднял очередной мяч, высоко подкинул, утёр пот, и страшным ударом длиннющей ноги послал через всё поле в левый верхний угол ворот южных агрессоров. Там, длиннорукий, заросший чёрной шерстью малыш, расслабившийся от ничегонеделанья, всё же успел прыгнуть, как обезьяна, достал этот кожаный снаряд, вместе с ним влетел в ворота, прорвал сетку, сбил двух фоторепортёров, северного и южного, и приземлился, подскочив от них, где-то в задних рядах верхних трибун. Там его собрали, почистили, привели в порядок и хотели снова выпустить на поле.
Но поля не было. Был хаос. Мелькали летящие бутылки Цинандали, Гурджаани, чачи, свистели шампуры, брошенные, как копья... Некоторые из них лениво ловил рукой возвышавшийся над всеми вратарь. Наконец, один из шампуров попал ему в глаз. «Чуть-чуть не в нос!» - произнёс рухнувший гигант, повторяя фразу знаменитого конунга, его предка, которому так же попало в глаз копьё. Но, в отличие от предка, глаз у вратаря был стеклянный, из особо прочного стекла, и шампур согнулся, не достав до мозга.
Слава Богу! Потом все дружно пошли купаться, туда, где бились волны внизу о камень, смывая кровь, пот, грязь и этнические предрассудки в ледяных струях. Когда потом все напились, счёт решили сделать по нулям. Вратарь выпрямил шампур, нанизал на него огромные куски баранины, показал издали огню и сожрал всё в один присест, даже не жуя. | | Tuesday, August 2nd, 2011 | | 10:02 pm |
Июльская проза
КЛИНЧ
Два боксёра сошлись в поединке. Никто из них не хотел махать кулаками и подставлять свои морды для избиения. Поминутно и даже ежесекундно они прилипали друг к другу в клинче, ища в тесноте уязвимые места противника, куда бы можно было ткнуть побольнее. Судья с трудом отдирал их потные тела друг от друга, хотя о друзьях говорить в этом плане было бы несколько опрометчиво. Остановить поединок судья не решался, на кону было чемпионское звание. Публика ревела всё неистовее. Наконец, судья, сам бывший чемпион в весе, потяжелее обоих дерущихся вместе взятых, разняв их в очередной раз, с размаху ебанул того и другого точно в подбородок…
Над лежащими неподвижно телами парил чёрный ворон. Доспехи их проржавели настолько, что видны были выступающие рёбра. Тишь стояла такая, что не слышно было ни одного соловья. Хотя самое время было им петь. Но попробуйте пробиться сквозь эту тишь даже соловьиным пением. Мне не удалось. | | Sunday, July 31st, 2011 | | 10:39 pm |
31 июля день ВМФ
Какие заботы у нашего флота?
– С бортов бортовая ушла позолота
С кормы выпал флаг а из носа – бушприт
Кок сидя на камбузе глупо острит
Что нету заботы у нашего флота
Поскольку поймали вчера кашалота
Средь моря по имени Сучье Болото
И сыты поэтому флот и не–флот
Но нужен пожалуй не флот нам а плот
Средь хлябей земных и небесных кислот
И будет тот флот нашей плоти оплотом
И будет и сухо на нём и тепло там
Поскольку всего того требует плоть
И нечего чушь нам о флоте молоть! | | 8:41 pm |
День ВМФ
МОРСКОЙ ПРАЗДНИК
На воду спешно спускали свежеотстроенный броненосец «Потёмкинская деревня». Деревянный, пропитанный составом, придающим ему невиданную прочность. Дерево не могут засечь вражеские радары. Только – железяку. Можно незаметно подплыть на нём к чужим берегам и ебануть из главного калибра так, что мало не покажется. Во славу покойного князя Потёмкина, что строил для императрицы деревни по бокам дороги, состоящие из одних фасадов, чтобы государыня, проезжая, радовалась народному благополучию. Была водружена мачта из сосны, помнившей не только Рюрика и Мономаха, но и бродивших ранее в наших лесах неандертальцев. Название броненосца было уступкой аграрной партии, набиравшей, вопреки всем ожиданиям, необыкновенную популярность.
Корабль тяжело скрипел, качался и никак не хотел сползать в акваторию, видимо предчувствуя неладное. Осколки разбитых о борта шампанских бутылок, поднявшись по самую ватерлинию, образовали вокруг него подобие сверкающего моря. Наконец будущий боцман послал в непокорную корму из матюгальника нечто такое, отчего посудина вздрогнула и, переваливаясь с боку на бок, поползла в ожидающую её пучину.
И тут случилось непредвиденное. Плыть окаянная не желала. Стремительно погружалась в океанские глуби. Сверхпрочное древо оказалось и сверхтяжелым.
Мощные лебёдки, толпа, вцепившаяся в обречённую корму, сделали своё доброе дело и удержали объект от нежданного погребения.
А далее - русская смекалка помогла. Молниеносно вынырнувшие откуда-то плотники, спешно убрав мачту, соорудили крышку из того же замечательного материала, о котором говорилось ранее. Превратили судно в практически непотопляемую подводную лодку. Толпа бешено аплодировала, считая происходящее заранее предусмотренным великолепным шоу. Оркестр, приготовившийся было играть Шопена, грянул или вернее даже сказать – урезал – радостный матросский гимн. На гибель «Варяга» это перестало быть похоже. Судно вместе с отважной командой скрылось в глубине.
Жадно прильнув к иллюминаторам, смотрели в выпученные глаза морских чудищ. Развив огромную скорость, мчала над обломками пиратских и купеческих кораблей непотопляемая «Деревня». В капитанской каюте сидел перед экраном сосредоточенный человек в фуражке с «крабом», прокручивая фильм «Броненосец Потёмкин», и делал из него выписки в судовой журнал | | 6:17 am |
ДУМ-ДУМ (Июльская проза) ДУМ-ДУМ
«А тебе, шутник, - первая пуля!» - И влепил ему пулю в лоб. Тот не переставал шутить даже в этот роковой момент. И в полёте, хотя и расстояние-то было ничтожное, пуля расхохоталась. Её прямо-таки корчило от смеха. Носик её раздвоился, расчетверился, она превратилась в знаменитую пулю «Дум-дум», разрывающую тело на части, но так и не достала, кувыркаясь, сморщенного шутникового лба.
Куда она достала, не имеет значения. А шутник, тем временем, повалился на землю, задрыгал ногами – так ему было смешно от собственных шуток. А стрелявший, не спеша, повернулся уверенной спиной, куда и отрикошетила от чего-то пуля, ставшая «Дум-дум». Вот так, нравоучительно.
А тот подрыгал, подрыгал ногами, увидел случившееся, решил поплакать, но кроме судорожного смеха у него ничего не вышло. Шутник-с!
|
|