Вот откопала из старого (было в Тенетах года три назад). Можно выложить под предлогом Пасхи...

Крещение ТЕНЕТ

Мистерия

Вхожу в мечеть. Час темный и глухой.
Не с жаждой чуда я, и не с мольбой.
Когда-то коврик я стянул отсюда,
А он истерся. Надо бы другой.
Омар Хайям.

Вальяжный батюшка неторопливо уселся в кресло приемной Тенет и принялся любовно полировать рукавом малахитовый ноутбук с большим позлащенным крестом на корпусе. Вслед за ним в приемную присеменил длинноволосый дьяк, путаясь в сутане и сгибаясь под тяжестью коробок с сидюками, хоругвей, рипид, трикирий и дароносиц.
- Отец Онуфрий, - пугливо зашептал он. - Ваше благолепие прямо с заутрени, чай поди и откушать не успели? Вот я огурчика припас, отобедать...
- Нишкни, нечестивый. Ништо! Вот отпоем службу, паки и отобедаем после святых дел. Тогда и окрестности виртуальные обозреем. Все взял?
- Все как есть, Ваше благолепие, вельми понеже.
- Скрипты свяченые взял? Меморей довольно ли? Пресвятая Богородица Материнская Плата с камнем в порядке?
- Взял, все взял батюшка!
- Ну то-то же, - удовлетворился иеромонах, продолжая полировать ноутбук. - Сегодня я в голосе, тра-ла-ла, харе рама, харе кришна... Тьфу, привязалась бесовская мелодия, не к ночи будь помя...
Дверь в приемную отворилась, и в помещение проник увешанный кожаными кисточками, бубенчиками, косточками и деталями чипов чукча-шаман с большим вонючим бубном. Он опасливо покосился на дьякона и сел в углу на корточки. Священник поморщился.
- Ты еще тут зачем? - вопросил он грозно.
- Однако, камлать. Шибко надо, бойе. Ай-Тойон звать будем, бубен бить, Тенета жертву делать.
- Ишь, язычник. Мы первые! В православную веру святить будем. Слыхал? Твоя моя понимай?
Шаман завистливо покосился на огурец.
- Шибко скусная? Как олешка?
- Лучше!
- Как тюлешка?
- Еще лучше!
- Неужели как...
Тут дверь в приемную с грохотом вылетела с петель, и в помещение ввалился в дупель пьяный фельдкурат Кац. - "Вы думаете, болваны, что я буду денно и нощно о вас молиться, чтобы милосердный бог святой милостью уничтожил нечестия ваши, и принял вас, подлецов и матершинников, в свое лоно?- взревел он и икнул. - Даже не подумаю! Я вас в рай вводить не намерен, потому что вы неисправимые негодяи! Только и смотрите, как набить свое брюхо и катиться по тернистому пути греха! Госспода, кто крайний крестить Тенета? Впрочем Господу богу и в голову не придет возиться с такими мерзавцами, вам лишь бы на порнушный сайт забраться! Эй, там не осталось церковного вина? Разбудите, как начнется!" - тут он рухнул в угол за кресла и захрапел.
Присутствующие не успели прийти в себя от негодования, как общество пополнилось новыми соискателями. Вслед за осанистым муллой в помещение, свистя сутаной, проник ксендз, приоткрыл дверь в святая святых - кабинет Делицына - и зашептал:
- Чы слышиш глос ойца небесного? Опаментайсе, пан! - но был оттерт, и с криками "вас здесь не стояло" отбыл за подкреплением. В приемной густело, становилось шумно. Бубнили оранжевые кришнаиты, мормон с муллой обсуждали преимущества многоженства. Невозмутимый йог уселся на циновочку и принял позу собаки, соответствующую символу @. Всклокоченный мужик с горящими глазами и в рубахе втолковывал ему, что радения давно практикуются в гостевых литконкурсов. Представительница Христианской науки громко доказывала, что никакого Интернета нет, мрачного вида хакер-чернокнижник вырисовывал на полу пентаграмму из метатэгов, растаман с косичками сворачивал косячок, и тут вдруг в помещение проник зловещий стук барабанов. Все насторожились, чукча отбежал в угол и накрылся бубном.
В приемной появилась дюжина отморозков в белом, а за ними - ужасающего вида афроамериканец с белой курицей и ножом. "Самди" - пронесся потрясенный шепот. И точно, это был он. В густеющем гипнотическом стуке барабанов он с воплем "ВУУУДУУУУУ!!!" сноровисто зарезал курицу и окропил золотую табличку "ТЕНЕТА" на двери приемной. Общество, толкаясь, поспешило вон из помещения, и через некоторое время в приемной посреди поломанных кресел остался только так и не проснувшийся фельдкурат, да расстроенный дьяк, озадаченно созерцавший большую Гостевую книгу, на которой, неизвестно откуда взявшись, сверкал безопасными цветами Интернета штамп "Кошерно".




(Надо сказать, что "Отец Серафимий" Каганова лучше раз в двести)