Возвращение авоськи
Октябрята 0-25 лет от роду могут и не знать, что такое сетка-авоська. А в СССР это был популярный атрибут: люди носили её с собой в расчёте на то, что авось в том или ином магазине что-то эдакое выбросят в продажу, и тогда надо становиться в очередь и покупать, иначе потом этого не достать. С исчезновением дефицита авоська, казалось бы, ушла в историю. Но скоро может и возродиться по иным причинам: одноразовые пакеты загрязняют окружающую среду.

Однажды предприниматель Евгений Рапопорт увлекся идеей сверхновой экологичной упаковки. По замыслу она должна была вытеснить из сознания российского гражданина пластиковые пакеты. Перебрав несколько вариантов, Рапопорт остановился на старинной советской авоське и активно занялся ее продвижением. Получился в меру безумный и захватывающий проект «Авоська дарит надежду», который, несомненно, заслуживает подробного рассказа.

Испокон веков авоськи плелись на предприятиях участниках Всероссийского общества слепых. Евгений Рапопорт об этом не знал. Не знал он и о том, что ВОС уже 20 лет как остановило эту деятельность в связи с нехваткой средств. Пришлось ему лично налаживать производство на предприятиях в Чувашии и Мордовии, а также в Курске и Арзамасе. И он, представьте, наладил, вложив в дело почти 7 млн рублей. Нашлись и незрячие, и сырье, в общем, дело закрутилось.

Как следует из официального описания проекта, возрожденная из небытия авоська должна дарить надежду не только на избавление от враждебного пластика, но и служить «неотъемлемым атрибутом современного человека, своеобразным мерилом ответственного отношения к окружающему миру». Себестоимость мерила в производстве–около 220 рублей: после того как авоськи забирают с завода, к ним еще пришивают модные кожаные ручки, красят в яркие цвета, в общем, «доводят». И продают эти атрибуты современности по 300–400 рублей за штуку.

Биография авоськи

Симпатичная сумка с дырками родилась еще в XIX веке. Чешский предприниматель Вавржин Крчил промышлял сеточками для волос. А когда на них не стало спроса, зачем-то добавил к ним ручки. Так незамысловато и легко появилась на свет «сетка для покупок».

С 60-х годов почти каждый гражданин СССР обладал сетчатой сумкой. До полиэтиленовых пакетов было еще далеко, поэтому без авоськи не выходили из дома; всегда она, что называется, грела карман.

Перед пакетом преимущества авоськи неоспоримы: не занимает много места, в нее без труда помещается арбуз, или десяток бутылок, или небольшое ведро картошки. Особенно празднично смотрелась авоська с апельсинами. Неудобно в ней было носить только яйца и сахар в бумажных пакетах: бумагу авоська резала.

Помимо прямого назначения продуктовую сетку использовали и для других нужд. Бабушки с помощью авоськи красили пасхальные яйца. Женщины приспособили ее для хранения овощей, а зимой вывешивали за окно, используя как холодильник. Ненужная жене авоська переходила по наследству мужу и детям. Под палящим летним солнцем мужчины ловили ею раков. А пионеры делали из нее сетку на баскетбольное кольцо.

Идиллия закончилась с наступлением 90-х годов. Появились пластиковые пакеты, а товары, наоборот, исчезли. И про сетки забыли на двадцать лет.

Поскольку я узнала об авоське столько нового, то могла уже безо всякого стыда отправиться в южный город Арзамас, где, собственно, ее и плетут с 1955 года. Меня мучил только один вопрос: дарит ли авоська надежду только Евгению Рапопорту или действительно всем, в том числе и ее незрячим производителям?

Нежное утро застало меня в Арзамасе. На горизонте занималась заря. В пустом мном зале ожидания на трех составленных скамейках спал старик с бородой Льва Толстого.

Почти сразу на вокзал прибыл и мой провожатый–Сергей Анатольевич Караваев, заместитель гендиректора по развитию и производству Арзамасского завода с неожиданным названием «Автопровод» – авоськи плетут именно там. Сергей Анатольевич, 45 лет от роду, был бодр, гладко выбрит и невероятно любезен.

–Если вы не против, – я сначала немного покажу вам наш город, а потом сразу на предприятие,–предложил Сергей Анатольевич.Как тут отказать? Мы поехали.

Вепрь и голуби

Что такое город Арзамас? Во-первых, как сказано выше, это предприятие «Автопровод». Там рождаются сетчатые сумки, бок о бок с многоцветными проводами и жгутами, которые завод поставляет автомобильным и автобусным заводам России. Ничего удивительного в этом нет–родственная близость жгута и авоськи налицо. Кроме того, в пригороде Арзамаса делают удивительные автомобили: грузовик «Земляк» и отечественный вариант «Хаммера» по имени «Вепрь». Наконец, производство авоськи было не бы невозможным без 36 храмов и 4 монастырей, поскольку ее авторы, как правило, люди религиозные. В Арзамасе 36 храмов и 4 монастыря. Есть там и Соборная (Красная) площадь, на которой кормят голубей.

С широко открытыми глазами

Наконец-то мы на заводе. Вся его – немаленькая территория оснащена звуковыми маячками для ориентировки слепых. Около четверти работников–инвалиды по зрению.

По лестнице, через коридор с голубыми стенами входим в цех. На железных арматурах, как белье, мерно раскачиваются разноцветные провода. Зрячие и незрячие работники комплектуют и обматывают их черной изолентой: те самые жгуты. Они очень уверенно и точно делают свою работу, при этом глаза их все время открыты. Разница лишь в том, что смотрят они не на тебя и не на провода, а куда-то вдаль.

–С возрастом у слабовидящих работников зрение ухудшается, кто-то больше не в состоянии комплектовать автожгуты, тогда мы пытаемся найти альтернативу,–рассказывал Сергей Анатольевич, пока мы шли по цеху.–Ни в коем случае не оставляем наших инвалидов по зрению без работы. Предлагаем им делать метлы, хозмешки и, конечно же, авоськи.

Главный мастер

Изготовлением авосек на ОП «Автопровод» руководит технолог Валентина Федоровна Скачкова. Кроткая пожилая женщина одета в фабричный синий халат, на лице блестят очки. Вот уже тридцать пять лет Валентина Федоровна обучает слепых таинству плетения.

–У меня в подчинении 96 человек надомников, они плетут сетки дома, ведь многим уже трудно приходить сюда,–рассказывает Скачкова.–В основном, приходят те, кто только обучается. Учатся около двух недель. Больше всего, конечно, женщин.

В Арзамасе, да и во всей нижегородской области, Скачкова–единственная, кто преподает сотворение авоськи. К ней даже из других районов приезжают.

–Однажды ко мне пришли местные рыбаки и попросили научить вязать хозсетку. Говорили, что хорошие рыболовные снасти из нее получаются. Вот я их и учила, совершенно бесплатно,–вспоминает Валентина Федоровна.

–А что вы и ваши подопечные делали в 90-е, когда спрос на авоськи упал?–спрашиваю я.
–Перешли на хозмешки,–беззаботно отвечает Скачкова.–Это, по сути, такая же авоська, только в несколько раз больше и разве что ячейки сетки шире.

Cудьбоносная сетка

Валентина Федоровна отвела меня к своим ученицам. В небольшой комнате, тихо беседуя, сидело несколько женщин. Они * плели авоськи. На каждом столе лежал большой моток ниток и деревянный брусочек с двумя гвоздями, за них женщины цепляли ручки будущей авоськи и плели, плели, плели ячейки–без конца.

Скачкова между тем негромко объяснила, что дело это кропотливое. В авоськоплетении много разных приспособлений. Есть, например, челнок, с помощью которого вывязываются «оконца» авоськи. Есть специальные пластмассовые планочки–одна для вязки основной части, вторая, потоньше,–для провязки дна.

Большинству сидящих здесь женщин уже за 50. Больше двадцати лет они проработали на ОП «Автопровод», делали жгуты, а сейчас уже видеть их не могут–в прямом смысле слова. Как и все инвалиды по зрению, женщины получают пенсию около 7000 рублей. Ну, еще и прибавка за авоськи. Сделал 10 штук–получай 4200 рублей.

Повидала я и надомницу Ирину Устимову. Она уже двадцать лет как плетет авоськи, не выходя из квартиры: ничего не видит. В квартире Устимовой все просто. Фамильные часы на стене, черно-белый кот на полу. У незрячей хозяйки есть заботливый муж, слесарь-наладчик. Красавица дочка от первого брака. Муж очень поддерживает: авоськи вместе с ней вяжет. Приходит с работы и, пока жена разогревает ужин, довязывает начатое. Так вечера и коротают. За бесконечными ячейками время в Арзамасе течет почти незаметно.
И всем этим женщинам я задавала один и тот же глупый вопрос.

–Скажите,–просила я,–скажите, пожалуйста, дарит ли вам авоська хоть какую-то надежду? И если да, то на что?

И все отвечали одно и то же, теребя концы сетки, ласково улыбаясь и совершенно непроницаемо глядя сквозь меня:

–Конечно, дарит. Надеемся, что в Москве сделают так, чтобы нам легче жилось.
Они правда верят, что сделают.