Что-то вроде итогов


Стихи за декабрь


ЖИВОПИСЦЫ

У этих повинность, у тех корысть, у всех привычка к мазне -
Но каждый берётся за старую кисть и пишет слова на стене.

У кисти этой щетина врозь, и каждый мазок - сюрприз:
Порою слова прожигают насквозь, порою стекают вниз.

Как часто бывает замах не высок - но чаще рука не тверда -
И падают капли слов на песок, и нет на песке следа.

В дело идут волшба и божба, но в них не каждый мастак -
И вновь написана чья-то судьба неверно, неладно, не так.

Видать, помешало бревно в глазу или спущены рукава -
И люди ползают там, внизу, пытаясь собрать слова.

Но судьбу не собрать из упавших частей, как из дощечек паркет:
Она - мозаика для детей, где пары деталек нет.

Никто не узнает, по чьей вине его судьба неполна...
А где-то выше на белой стене чужие горят письмена.

И кто-то вытрет о стену ладонь, оставив смазанный след...
О, этот неверный ясный огонь. О, этот недолгий свет.


ГОД СВИНЬИ

Мы выходим на улицу в хмурый день,
В толчею зачумлённых трасс.
Где-то спрятана общая наша шагрень,
Что сжимается каждый час.

В переполненных храмах хлопочет клир,
Но слабеет защитный круг:
Словно люстра, качается хрупкий мир,
И всё больше расшатан крюк.

Мы прошли череду чёрно-белых лет
В злых объятиях колеи,
И в колючем венке неизвестных бед
Надвигается Год Свиньи.

Косяками идут на запах гнильцы
Одоакры любых мастей:
Спецагенты, чечены, торговцы, бойцы,
Алканавты из областей.

Не помогут запреты и паспорта,
Потому что велик откат,
И сгущается душная темнота
За разорванным кругом МКАД,

И сгущается воздух на площадях,
Превращаясь в горючий газ,
И несётся начальство на скоростях,
На лету плюя на фугас,

И выходит, и шествует по коврам...
А на улице - смена вех:
За пластитом - полоний. Сперва - миллиграмм,
Дальше - больше. Хватит на всех.

Или новый сыщется элемент -
Менделеев не зря велик...
И глядит с тоскою утренний мент,
О поборах забыв на миг.

Нам никто не предскажет размера потерь,
Только ясно, что - всех, гуртом...
Суета наша стоит немного теперь -
И лишится цены потом.

Будет Страшный - уже не Басманный - Суд,
И закончится весь этот джаз.
Может, дети потом этот мир спасут -
Если мы их спасём сейчас...


* * *

Как далеки от идеала плоды усердья моего...
Увы, я знаю очень мало, умею - менее того.

К иным послушливые строки приходят сразу, по свистку,
А мне не избежать мороки: всё жду полночную строку...

Но вот пришла, не запылилась - и надо принимать дары,
Пока строка не провалилась в пучину бубличной дыры.

Вослед наброскам - перебелки... и всё гляжу на небосклон:
Ещё не требует к разделке меня сердитый Аполлон?

Мне, правда, это не по чину, да там и очередь к нему...
А я-то ведаю причину такому рвенью моему!

Сквозь шум прихлопа и притопа под двери тянется тоска:
Пора всемирного потопа уже решительно близка,

И надо учинить раченье, и для спасения земли
Кому-то выдать порученье скорее строить корабли -

Вот и строчу я торопливо, как будто хляби за спиной.
А за углом у бочки пиво с Мазаем распивает Ной...


РЕТРО

Мы садимся на кухне вечерней порою
И подводим привычный баланс,
Из которого видно, какою мурою
Было ставить на слабенький шанс.

Снова смотрим по "ящику" только погоду,
И не смотрим, как красят фасад...
По ошибке когда-то нам дали свободу,
А теперь отбирают назад.

Отбирают не сразу её, постепенно:
Хвост фрагментами режут сперва;
И виднеется сквозь новодельные стены
Тихий омут бассейна "Москва"...


* * *

Юрию Смирнову

На Сен-Мишеле проживает бог. Он каждый вечер - в тесном кабачке; с ним сонный и рассеянный бульдог на старом, но надёжном поводке. Ты бога отыскал уже давно, но зря садишься на соседний стул: тебе поговорить с ним не дано, тебе гарсон об этом намекнул - тот, что на фоне столиков пустых листает что-то вроде "Фигаро" и вовсе не нуждается в твоих три раза пересчитанных еврo?. Он тоже ищет истину свою и заполняет цифрами купон - а бог, доверясь давнему чутью, подсказывает что-то про "Лион"... Бульдог косится на тебя, клыкаст, а бог с гарсоном спорят про футбол, и бог тебе автографа не даст, и из подвала ты выходишь, зол, в безбожную парижскую жару: приезжий варвар из страны берлог... А завтра - рейс обратный поутру. Туда, где тоже проживает бог.


КЛИНОПИСЬ

Хоть поперёк пиши, хоть вдоль,
Всё - в пропасть очага.
Бумага - вздор. Бумага - ноль.
Бумага - недолга.

И чтобы время не смогло
Разрушить храм души,
Берись за глину и стило:
Всё врут карандаши.

В бумаге нету божества:
Пиши на ней нули.
Лишь клинописные слова -
Как в небе журавли...


ЮЖНЫЕ ШТАТЫ

Под бременем всякой утраты,

Под тяжестью вечной вины

Мне видятся южные штаты -

Еще до Гражданской войны.

Д.Быков

Я романы читал и трактаты
Про ушедший размеренный век -
Но не нравятся южные штаты;
Не помогут ни Скарлетт, ни Гек.

Мне не нравится вечный порядок,
Каждый город - как тихий острог,
Мне не нравятся бремя оглядок
И с небес надзирающий бог,

Тишина и спокойствие тины,
Разум плётки и совесть кнутов,
И рабы заскорузлой рутины -
Все южане, обоих цветов,

Ежедневная пыльная скука
И молитва в назначенный час,
Лицемерия вечная мука
И соседский внимательный глаз.

Тот, кто хочет такого покоя,
Строит храм на зыбучем песке...
Это худшее кредо людское -
Поклоненье стабильной тоске.


ТЕСЕЙ
Ария

Этим долгим, слишком долгим, душным летом
Мы бродили по аллеям дотемна...
Темноте уже пора смениться светом.
Ариадна, ты останешься одна.

Как прекрасен берег моря под луною!
Ты была заезжим принцем пленена...
Ариадна, ты останешься со мною.
Ариадна, ты останешься одна.

Тайны критского дворца и гибель брата -
Вот любви твоей неистовой цена.
Нить потеряна, и нет тебе возврата.
Ариадна, ты останешься одна.

Слышу крик его предсмертный ежедневно,
Эта мука мне навечно суждена...
Не могу тебя я взять с собой, царевна.
Ариадна, ты останешься одна.

Дует ветер. Ждут воителя Афины.
Нет вины твоей, во всём моя вина.
Я тебя на этом острове покину.
Ариадна, ты останешься одна.

Знаю, ждёт тебя наутро потрясенье,
Но утешься: много в Греции вина...
Стать невестой Диониса - вот спасенье.
Ариадна, ты останешься одна.


ЛАНСЕЛОТ

В нарушенье всяческих законов,
В полном несознании вины
Расплодилось множество драконов
В разных департаментах страны.

Собирали войско сенешали,
Шли на битву рыцари, спеша;
И не то чтоб ящеры мешали,
Но уж очень шкура хороша!

Выходили люди на охоту -
И драконы прятались, скуля.
Вот и Ланселот нашёл работу -
Стал драконобойцем короля.

Он не лез один в пещеру сдуру -
Знал повадки, слабые места...
А оплата - сдельная. За шкуру -
Ровно десять ливров, как с куста.

Рано утром, снаряжённый к бою,
Он шагал в соседний березняк;
Средства браконьерские с собою -
Травы, заклинания, мышьяк.

Но сражаться постоянно - глупо,
И случалась мирная пора:
Откупались гады шкурой с трупа
Ящера, почившего вчера,

Откупившись, улетали в горы
С миром - на неделю, может быть...
Он умел вести переговоры,
Но умел и головы рубить.

Так и жил, горынычей карая...
Но добра была его душа:
Прятал он дракончика в сарае,
Покупал цыплят для малыша,

С нежностью отцовской небывалой
Каждый день заглядывал в закут
И дрожал, когда резвился малый,
В страхе, что соседи донесут...


КОНЦЕРТ

Александру Габриэлю

Шансонье, ты выходишь к обрыву, дрожа,
И за воздух хватаешься, глядя в партер:
Смотрят взоры смятенные из блиндажа
Разлохмаченных лож и потёртых портьер.

Непростое лечение вcяких скорбей
Почему-то взвалил на тебя одного
Неприкаянный век – театральный злодей,
Малолетний иван, позабывший родство.

Ты не снимешь печали чумную печать,
Этот сдавленный воздух не сможешь вдохнуть.
Повернуться бы надо. Уйти. Промолчать.
Под свою фонограмму немного вздремнуть...

Но разрушена горным обвалом тропа.
Нет возврата. Программа, потом - на поклон...
Будет всё как всегда – и цветы, и толпа.
Только толку не будет. И нужен ли он?


ГВАРДИЯ

Гвардейцы стихосочинения,
Труда и творчества упорного,
На вас гляжу не без волнения,
Герои века мониторного.

Пришёл не зря успех заслуженный:
Умеют изъясняться истово
Творцы поэзии недюжинной,
Титаны века серебристого.

Стих то смешнее, то суровее -
Порой прочтёшь не без приятности,
Но видишь лёгкость пустословия
И хромоту неаккуратности.

Хоть попадаются чудесности
(И их совсем немало встречено) -
На фоне массовой словесности
Они бывают не замечены.

Беседы бардов - со значением,
А спор - до самоотрешения...
Я наблюдаю с увлечением
Их неземные отношения.

Идёт приятельство за склоками,
Сменяясь неладами тяжкими...
Они в друзей бросают строками,
Как в детсаду бросают чашками.

Иные смотрятся капризными,
Другим же - всё как будто пофигу...
Но все они друг другом признаны,
И, значит, признаны эпохою.

Эпоха не желает здравости;
Залог хвалы и обожания -
Демонстративные корявости
И потайные содержания.

Но, строфы разгребя со тщанием,
Встречаю строчку настоящую -
И со спокойным пониманием
Гляжу на гвардию творящую.


СТАРИК АМФИБРАХИЙ

Животные прячутся в страхе
И люди уходят с пути -
Выходит Старик Амфибрахий
Владенья свои обойти.

Не ветер в бору колобродит,
Не рота шагает в строю -
Старик Амфибрахий заводит
Заветную песню свою.

Раскинулось море широко
И много на суше дорог,
А он дожидается срока
И всюду является в срок,

Державе поёт дифирамбы,
Грозит громогласно врагам,
И жмутся хореи и ямбы
К кирзовым его сапогам...


НОЧЬ

Мир, в котором слегка набекрень полюса,
Проступает из-за кулис:
Кто-то гвозди вразброс вколотил в небеса
Золотыми шляпками вниз.

Устремляя глаза к небосклонным вестям,
Не желая мирно заснуть,
Мы хотим прочитать по случайным гвоздям
Мирозданья главную суть.

Но значения нет в золочёном письме,
Недоступна добрая весть,
И теряется взор в окружающей тьме...
А надежда всё ещё есть.


OMNIA MEA MECUM PORTO

Я всё своё несу с собой,
Других собой не беспокою,
И ни слезой, ни похвальбой
Не поделюсь я со строкою.

Не распинаюсь на листе,
Рубаху рвать желанья нету,
Не дам сороке на хвосте
Секреты разносить по свету.

Пускай читатель-визави
Горящих слов взыскует жадно -
Не напишу я о любви.
Писал два раза - вот и ладно.

Пускай значительный поэт
Мне снова объясняет это -
Мол, там, где исповеди нет,
Там нет серьёзного поэта, -

Но столько интересных тем
Есть на земле для воспеванья...
А о себе писать - зачем?
Для поэтического званья?

Увы, пишу я не о том,
И не получится иначе.
А званья раздадут потом.
И не дожить нам до раздачи.


ПОГРАНИЧНОЕ

Открылась дверь скрипучая с натугой,
Оттиснуты печати в паспортах...
Весь переход давно засыпан вьюгой.
И так белы ушанки на кустах.

Не каждого пропустят на границе -
Устроены проверка и отбор,
И на кордоне зорко смотрит в лица
Внимательный и бдительный майор.

А за спиной товарища майора -
Замшелый столб, заржавленный флагшток...
Идите, говорит он, вдоль забора,
А мы за вами проследим чуток.

Да, повезло. Пустили нас сегодня,
И мы идём в обычной суете
Из хмурой темноты предновогодней
К желанной - новогодней! - темноте.

Идти туда недолго. Хватит силы.
Мы будем там, наверное, к утру.
Мы здесь покинем всё, что раньше было.
Мы там найдём такую же муру.

Но не сравнится жалкая неволя
С охотой к перемене лет и мест!
А там - нас не догонит пуля в поле.
И Бог не выдаст. И Свинья не съест.



А здесь - всё написанное за год (перечень со ссылками)