«А» и «О»
В девяностые годы, когда казалось, что страна медленно, но верно сходит с ума, из МВД иногда такое требовали, что «на земле» только диву давались, и гадали, с какой планеты прилетели эти умники, а самое главное, где была голова того, кто это подписывал.
Не помню, кто тогда был министром, Ерин, Куликов или Степашин, когда пришла из Москвы бумажка с грозным требованием во всех официальных документах писать не «рОзыскное дело», а «рАзыскное». Дескать, так, как писали раньше, это неграмотно.
Розыскные дела, если не вдаваться в излишние подробности, заводились на людей, пропавших без вести, и скрывшихся от следствия. Люди, и взрослые, и дети, исчезали в те годы в количествах, поражающих воображение, и главным было найти их, живых или мертвых, но теперь требовалось еще и буквы на всех делах исправлять.
Опера матерились, плевались, но переправляли и писали, как требовало начальство. Было в этом что-то то ли от Кафки, то ли от Салтыкова-Щедрина.