Раскрывая тайну
Каково это – вдруг узнать, что ты приемный? Что тебя, оказывается, усыновили в детстве?..

Своими размышлениями делится Артур, сейчас ему 27 лет, а когда-то, 17 лет назад, он однажды узнал, что появился в своей семье не совсем обычным образом…

Я узнал, что меня усыновили, когда мне было 10 лет. Мне рассказала мама. До этого у меня не возникало даже мысли об этом. Я был приемным с самого рождения и не помню мгновения без родителей.

У меня естественно появилась мысль, кто же мои настоящие родители? Я узнал, что у меня было другое имя и фамилия. Периодически мне интересно узнать, какая мама, которая меня родила, посмотреть ей в глаза. Хочется увидеть ее, не знаю почему, хотя мне кажется, что я все равно ничего не почувствую. Любопытство какое-то, наверно. Оно проходит, потому что я прекрасно понимаю, что какие бы мне в голову мысли не приходили – у меня есть мои родители, и больше нет никаких вариантов.

Когда тема того, что я приемный, затрагивалась среди моих сверстников, вне семьи – это было неприятно. Мне не приятно это обсуждать со своими друзьями, знакомыми. У меня есть один друг, я узнал, что он тоже приемный. Ему я смог рассказать о себе, да и то вскользь. Как-то во дворе ребята откуда-то узнали, что я приемный. И в обычной перебранке: я ему дурак, а он – детдомовский … После этого хотелось куда-то убежать, спрятаться. Начинаешь думать, откуда все это? Казалось, что это какой-то крест, от которого никогда не избавиться. А потом я понял, что все это, по большому счету, не так важно.

Если отмотать время назад, хотел бы я знать, что меня усыновили? Эта информация не явилась решающей в моей жизни. Я считаю, что дети должны знать, что они приемные. Потому что у них изменяется мировоззрение. Допустим я знаю, что я приемный, и я могу свободно взять ребенка из детского дома. Для меня получается, что это знание не столько в отрицательном, сколько в положительном плане отложилось. У лжи короткие ноги и она все равно далеко не убежит. И скрывать всю жизнь? Если человек с нормальной психикой, что-то понимает, то я считаю, ему можно сказать. Просто это не самое страшное, что есть в нашей жизни! Не физиологическое родство соединяет людей, а душевное. Ведь, тогда тысячи детей были в Ленинграде, а взяли почему-то именно меня? Что-то значит нас не биологически, не физиологически сблизило, а душевно.

Я хотел рассказать о том, что я приемный своей любимой девушке, но мне удалось. Было почему-то страшно. В тот момент я боялся, что она меня не поймет. Но своей будущей жене я, наверно, расскажу. Особенно, когда пойдет разговор о том, что я хотел бы, чтобы мы усыновили ребенка. Но то, что я сам был принят – это не главная причина того, что я хотел бы сам усыновить. И вообще мне кажется, что это не должно быть ведущим мотивом: я возьму его, потому что меня взяли. Такого не должно быть. Принять ребенка – это не значит должное отдать. Но это тоже играет роль.

Я думаю, если у меня будет приемный ребенок, я расскажу ему правду о его рождении. Сейчас не знаю, как я буду это делать. Думаю, что придет такая ситуация. Потому что все равно я думаю, что настанет время, когда он узнает. Случайно. Лучше рассказать самому: ничего в этом такого страшного нет. Если ты будешь любить ребенка, то все остальное для него будет не важно. В детстве я чувствовал мамину любовь. Когда я вырос, то понял, каким я родился, с каким здоровьем, и каким я вырос благодаря маме.

У меня нет злобы или обиженности на мир, что меня бросили. Это моя судьба. Значит так Богу было угодно. Может быть, до рождения я выбрал такой путь. Тем более, когда вся жизнь впереди, зачем зацикливаться на чем-то?

Подготовила Арина Соколова.

Источник - сайт фонда "Родительский мост"