svobodnoe_slovo's Journal
[Most Recent Entries]
[Calendar View]
[Friends View]
Monday, September 19th, 2011
| Time |
Event |
| 9:34p |
ОБЩАГИ "САЛЮТА". ЗАЩИТИМ ЖИЛЬЁ ОТ ЖУЛЬЯ!
Александр ЗИМБОВСКИЙ
14 сентября рабочие и инженеры авиамоторного завода «Салют»
пикетировали управление Департамента жилищной политики и жилищного
фонда Восточного административного округа Москвы. Люди держали
плакаты: "Мы имеем право на наше жильё", "Не хотим быть бомжами",
«Защитим жильё от жулья»!
Следует отметить, что причина, по которой авиастроители вышли на
акцию протеста, достаточно проста. Все они приехали работать на
московский завод «Салют» из других городов РФ. Всем им обещали дать
жильё. Всех их, пользуясь их юридической неграмотностью, заселили, не
оформляя ордера, просто по служебным запискам. Всех их весной этого
года начали выдавливать из заводского общежития на улицу. Ну, а
чиновники из департамента заявили всем им: «Что завод вас заселил -
это не основание для вашего проживания! То, что с вами произошло - это
неприятно, но что вы живёте незаконно - это налицо!»
Дополнительно, следует отметить, что для работников «Салюта» лишение
жилья в заводской общаге и увольнение - это синонимы (на зарплату
рабочего или инженера «Салюта», в среднем 15-25 тысяч, жильё не
снимешь). Как «Салют» собирается обходиться без нужных ему (иначе бы
не приглашали изначально) работников - вопрос интересный, особенно
если учесть, что: всех остальных рабочих (проживающих в Москве) тоже
постепенно выдавливают с предприятия. За последние несколько месяцев
доход рабочих упал примерно на 30 процентов за счет снижения премии и
прекращения выплаты сверхурочных (нет, рабочих, как и прежде,
привлекают к сверхурочной работе, но значительная часть сверхурочного
времени не оплачивается). По всей территории завода были проведены
геодезические работы, что может свидетельствовать о предпродажной
подготовке территории.
Понятно, что всё это не устраивает трудящихся. Их возмущает то, что
некие ребятки, руководствуясь то ли самой распространённой в России
бизнес-стратегией «свинья под дубом», то ли, чем ещё похуже, пытаются
загубить, ради прибыли от продажи земельных участков, уникальное
предприятие. Ну, и с честно заработанным жильём трудящимся
расставаться тоже не хочется. Всё это и заставило рабочих выйти на
акцию протеста.
Кстати, следует отметить, что пикет был несанкционированным, но
отнюдь не по воле организаторов. Уведомление на него подавалось,
однако префектура потребовала «конкретизировать» цель проведения
акции. Формулировка «нарушения жилищных прав граждан, проживающих по
адресу 9-я улица Соколиной горы д. 9» показалась префектуре слишком
неконкретной. В телефонном разговоре с организаторами пикета г.
Булгаков (сотрудник префектуры) пояснил, что пикетирующие не должны
нарушать прав других людей, поэтому префектура не даст согласования на
пикет, пока в уведомлении не будут конкретно описано, как именно
нарушены жилищные права протестующих, и все их претензии не будут
подтверждены приложенными к уведомлению документами. И вот тогда, если
префектура сочтёт все претензии справедливыми, пикет будет разрешен.
Автор материала долго думал, какие именно права каких именно других
граждан может нарушить пикет. Неужели право на ведение бизнеса?
Впрочем, хотя мероприятие и не было разрешено, правоохранители на нём
так и не появились. Возможно, кто-то счёл, что разгонять и забирать в
присутствии репортёров двух федеральных телеканалов людей, пришедших
вместе с детьми протестовать против выселения на улицу, будет не
совсем удобно.
Правоохранители потревожили обитателей общаги по 9-й улице Соколиной
горы, д. 9 примерно через три часа после окончания пикета. Они явились
на собрание жильцов (проходящее перед домом) и, размахивая
постановлением префекта о запрещении пикета, потребовали от людей
разойтись. То, что запрещённое мероприятие должно было проходить в
другом месте, в другое время, правоохранителей не смутило. Не смутило
их и то, что собравшиеся не имели ни плакатов, ни флагов, ни
транспарантов, а собираться мирно и без средств наглядной агитации
гражданам не запрещает даже закон <<о проведении массовых акций>>.
Впрочем, после того, как из подъезда дома появились две съёмочных
бригады (возможно, правоохранители думали, что журналисты ушли, отчего
и оживились, на самом же деле операторы просто снимали общагу
изнутри), полиционеры сразу стихли, а спустя некоторое время и вовсе
удалились. После этого жильцы общаги начали обсуждение следующих акций
протеста.
Дополнительная информация: 8-968-75-60-556, 8-916-737-10-33 | | 9:37p |
"Бить или не бить?" - Вопроса уже нет
Александр Артёмов
Правительство Англии намерено ужесточить методы воспитания детей в школах. Министр образования Великобритании Майкл Гоув заявил, что ранее британские школьные правила ограничивали использование учителями физических наказаний.
"Позвольте мне быть предельно ясным. Если какой-то родитель теперь слышит в школе: "Извините, мы не имеем права физически трогать учащихся", то эта школа не права. Просто не права. Правила игры поменялись".
Министр также сообщил, что хотел бы привлечь больше мужчин на работу в школу в качестве учителей, особенно в начальных классах, чтобы они могли продемонстрировать силу. Правительство планирует начать этой осенью программу по привлечению бывших военнослужащих в школы.
Вот любопытно: после российской революции 1917 года вся система "физических наказаний" школьников была немедленно отменена. Большевики раз и, будем надеяться, навсегда отменили в отечественных школах березовые розги и другие формы "физических наказаний".
В 1920 году глава Совнаркома Владимир Ульянов беседовал с двумя японскими журналистами. Он с любопытством спросил у них:
- Господа, а правда ли, что в Японии никогда не наказывают детей, не бьют их? Я читал об этом в одной книжке.
- Да, - отвечал один из его собеседников, - у нас не бьют детей. Берегут их больше, чем на Западе. Вообще в Японии в своем роде культ детей...
- Неужели даже шлепка не дают? - допытывался Ульянов.
- Нет. Мы никогда не бьем детей.
- Да, это замечательный народ! - с воодушевлением воскликнул Владимир Ильич. - Это настоящая культура. Это весьма важно. Ведь в самых так называемых цивилизованных странах Европы, в Швейцарии, например, еще не совсем уничтожен обычай бить детей в школах...
Председатель Совнаркома добавил, что он и его товарищи - "решительные противники всяких телесных наказаний, и прежде всего в отношении детей".
Воцарившуюся после революции в школьных стенах вольницу описывал поэт-сатирик Доль (заметим - писал он не в каком-нибудь красном листке, а во вполне либеральном журнале "Лукоморье"):
Напугав свою мамашу,
Поднял знамя Коля:
- Прочь березовую кашу,
Раз настала воля!..
. . . . . . . . . . . .
- Отменить без промедленья,
- Слышатся призывы,
- Всю таблицу умноженья,
Горы и заливы!
Восьмилетние эс-деки
В требованьях стойки:
- Запретить скорей навеки
Все колы и двойки!
Большевик того же класса
Вставил, полный пыла:
- Тлебовать, цтоб нам мамаса
Балабан купила!!!
Воли радостные струи
В их сердца ворвались.
. . . . . . . . . . . .
Как, учители-буржуи,
Вы еще не сдались?!
Право же, с точки зрения текущей антикоммунистической мифологии, тут наблюдается некоторая неувязочка. Почему после красной революции 1917 года, которая была, как нас не устают уверять, воплощением несвободы и всяческого тоталитаризма, учащиеся освободились от самого для них ощутимого проявления этой самой несвободы, которое они чувствовали собственной, пардон, задницей?
И наоборот, почему после "всемирно-исторического триумфа" над распроклятой гидрой мирового коммунизма мы слышим совершенно противоположные речи - об ужесточении физических наказаний для школьников? Кто бы из почтенных господ антикоммунистов ответил на этот вопрос? | | 11:06p |
НАКАЗАНИЕ ДЛЯ УМИРАЮЩИХ?
Надежда Низовкина
Официальное введение санкций для заключенных, объявляющих голодовку,
было прогнозируемо. Еще в бурятском СИЗО мне говорили: «Лечение тут
бесплатное. Но! Если сами будете резаться - взыщем стоимость врача,
бинтов там и так далее». В тот раз голодовки у меня не было, но вопрос
уже заинтересовал. Ведь от членовредительства она отличается мало,
значит, чего-то взыскивать нужно и за голодовку. Но меня рассмешила
мелочность нашего правосудия. С людей, отправленных в ад, лишенных
дома и прежнего статуса, оно не стыдится взыскивать стоимость
поднятого врачебного зада и куска бинта! А если, не дай бог,
повесишься на разорванной простыне - взыщут за простыню. Сдерите лучше
кожу с человека, чем так мелочиться.
В читинском изоляторе я прошла голодовку, и единственным
издевательством по этой части были ласковые предложения компота
(впрочем, это немного компенсировалось мучениями в больнице). Однако
проходит несколько месяцев - и жесткий законопроект запрещает, и
грозит не деньгами, а физически. Запрещает что: взывать к системе или
бороться с ней?
В этом читинском изоляторе они уговаривали нас подать жалобу в
прокуратуру, но не голодать, намеком предлагали деньги на возвращение
домой после выхода. А я отвечала: мы не собираемся подавать в
прокуратуру; ничего, доберемся сами. Как они хотели, чтобы мы
«обратили на себя внимание»... только бы системным способом! Тюремщики
уговаривали заключенных жаловаться на самих себя! Лишь бы только не
голодовка, не выход за флажки.
Я считаю, что для тех, кто действительно пытается призвать власти на
помощь, новый законопроект очень суров, но цели не достигнет.
Голодающий, слабый человек, которого они вдобавок заморят в карцере
или изобьют, в итоге окажется в еще более опасной для жизни ситуации,
чем просто при голодовке, и тем самым все равно создаст им ЧП. Но если
идейный борец против легавых уже встал на путь голодовки, когда его
никто не трогал, то прессинг лишь укрепит его мужество.
Счет за голодовку, счет за веревку... В сущности, силовики только
затруднят себе задачу ломки самых стойких. Раньше можно было <<залезть
в душу с мылом>> и уговорить выпить компотику, убедив, что менты тоже
люди. А теперь они будут вынуждены игнорировать собственные правила,
чтобы окончательно не ожесточать непокорного зэка. В противном случае
его придется устранять, поскольку такого счета он не простит
государству до конца жизни.
В качестве выхода я могу предложить только одно: обогнать пытки своей
смертью. Проще говоря, выбирать сухую голодовку. Она либо заставит
обратить на себя экстренное внимание и даже заставит администрацию
отказаться от санкций, либо причинит смерть и избавит от любых
наказаний. Для последовательно защищающих свои убеждения рекомендую
другие способы - отказ от работы, от вставания перед надзирателями
либо от всякого с ними общения. Считаю, что эти действия, не чреватые
смертью, носят в чем-то даже более принципиальный характер, хотя и
меньше напугают администрацию пресловутым ЧП, чем умирание от голода.
Кстати, такие методы тоже могут привести к улучшению положения
заключенного. Меня, во всяком случае, за невставание вызвали к оперу
по особо важным делам, и не чтобы угрожать мне, а с осторожными
вопросами - не оскорбил ли меня кто-нибудь? |
|