Тени забытых предков исчезают в полдень

ненавязчивая мозгофагия

На июльском подоконнике, дрожащем на уровне заката, в глубине покрытых отпечатками чужих пальцев трёхлитровых банок происходит ферментация препаратов опустошенного мозга. Время непредсказуемо белеет, будучи саманно размазано по шершавой скорлупе досуга. Сжатые в преддверии сожаления губы образуют неровный сухой кровосток. Усталый свет лампы выхватывает замерший в уголках глаз зубовный скрежет. Ево явно не хватает. Но в паху между тем пробуждается совесть и слепо шевелится, словно голова медведя, фаршированная гвоздями.

Резец ума суетливо хохочет в ледовитом океане промежности. Космос свиста и запаха вытесняет вселенную крика и цвета. Но вот уже свёрла коснулись страшной подробности и хождение по мукам замирает, прежде чем сделать еще один шаг. Оно так мило выглядит в кровавой балетной пачке.

Каракулевый мальчик принёс рваное зеркало. Оно молчит. Держа язык за условный корень, помогает ногтям зубами. Мы же, исходя из ощущения ограниченности ресурсов, производим впечатление непоправимо собравшихся у подножия бруска хозяйственного мыла.

А для тех кто не спит - работа делает себе подобным. Смешное количество денег уходит с котомками по святым местам. Лето сует потную петарду в подмышку, превентивно ослюнявив фитиль.

Исключительно во имя очередного торжества басманного правосудия, я желаю видеть сплошную колючую проволоку бездонно голубыми глазами на фоне талого льда.

Current Mood: tired