| 12:03a |
По мере приближения к полуночи секунды становятся оловянными, деревянными, стеклянными, что впрочем не лишает эти минуты особой, свинцовой мерзости.
Я хотел сказать что-то ещё, но не нахожу в сознании потока без мизерабельной модуляции. Поэтому слегка перевожу гири.
Возможно сумерки это дверь между мирами, но в таком случае пора полуночи подобна бесконечному глухому бетонному забору, за которым во тьме неясно проступают корпуса, трубы, металлокострукции. Все это безжизненное и молчащее. Ждущее и не ждущее. После этой процедуры хочется вытереться словом.
Каждое слово, как шпага в землю. Сколько их там? Культурный слой, остающийся на месте разжеваных временем поселений напрочь состоит из чешуек экзистенциального эпидермиса. Но куда девается суть? Черепки, наскальные оскалы, клинопись, свитки - кому нужны чужие когнитивные сгустки?
Небольшое количество вогнанных в землю шпаг придаёт корням благородную извилистость, но не способно компенсировать дефицит почвы.
Ко мне на излете пришло случайное слово и было погребено. |