Тени забытых предков исчезают в полдень

Нечего больше сказать / Nothing else to say. Одна и та же фраза произнесенная на двух языках является как бы изнанкой самой себя. Так и следует.

Коричневый шум устоявшего перед соблазнами сознания. Все логические операторы застыли в немом отчаянии, которое здесь читается как немое молчание. Молчание в котором ничего не может зародиться и свободно трепетать так зря и лежать как проданная птица в полустертом свете фонаря распадаясь на круги печали и узлы невыполнимых дней мы не верим в то что есть вначале но согласны с логикой теней что пронзает плоскость новых окон и сквозит в разломах старых стен это срез невспаханных волокон это кровь и подрейтузный плен над вещей ненаступившей сутью вечер свил усталое гнездо. Как всегда. Ещё раз двинуть грудью. Выдох. Вдох. Вдох. Выдох. От и до.

Мне кажется что меня не стоит цитировать. Богиня поэтического правосудия не столько слепа, сколь глупа да и повязка, как в старом анекдоте, сползла.