Юля Фридман описала мой сегодняшний сон про то, как я играл в поезде в карты, в чудесном стихотворении. Стихотворение очень длинное. Дело происходит в поезде Варшава-Тмутаракань. Поезд едет по дну говорящей реки Урал.

Бога садится играть, да, ребятки,
Бога садится играть в карты,
В поезде из Варшавы в Тмутаракань
Тараканьи шкурки шершавые в тамбуре,
Воробьи зажмурились и закаркали,
Пассажир в пижаме вышел за грань.
Ну а что же, а куды ж податься в вашем купе,
Если моя остановка находится в Майкопе,
Сколько еду, а к ней не приблизился ни на грош:
Расшатала устои развратная молодежь.

С этими-то устоями -- да, ребятки --
Чьи косые глазки глядят в пучину разврата,
Бога бесстрашно садится в карты
Поиграть садится за столик плацкартный,
Несмотря на то, что мглою объята
Лесополоса и проводница в окне,
И летит машинист на железном своем скакуне,
Перебравши спиртного -- а кто скажет, где граница?
От любви молодой поэт решил отравиться:
Пусть сквозь слезы она шепчет "бедный" и смотрит в экран --
Он кредитку берет и идет в вагон-ресторан.

И вот карты розданы, да, ребятки,
И назад уже нет по железным рельсам пути,
Хотя много их было, бугристых и неопрятных,
Но бывает так, что ты поворот пропустил
И уже не вернешься. До Боги еще не дошел черед,
Но он видит, какая карта какую бьет:
Карты понятными знаками обозначены.
А руки его партнеров стали прозрачными,
И сквозь них все видно -- ну что это за дела,
Видеть карту раньше, чем карта на стол легла.

И Бога зажмуривает глаза, да, ребятки,
Не желает получать лишнюю информацию,
А она говорит -- пошел, значит, на попятный,
Бесполезно, говорит, от меня скрываться,
Каждое ваше слово работает против вас.
Бога видит карты сквозь толстые веки глаз,
Он не хочет -- но алые сердца говорят напрямую
С его собственным сердцем, советуют сбросить сбрую
Вен, артерий, контрольного нервопровода
И не слушать грецкого ореха какого-то,
Много воли взявшего в своей костяной скорлупе,
Достающей до уровня верхних полок купе,

Они красным горят и советуют, да, ребятки,
Выйти сквозь прутья клетки и лечь на стол
Рядом с ними: "Тебе приятно и нам приятно," --
Что же делать Боге -- ведь он-то парень простой,
Скажут "стань стаканом" -- а он уже стал стаканом
И толкает в бок другой столовый прибор,
Чтобы тот, железяка, его не дразнил стеклянным,
А гроза засевает пеплом вершины гор,
И орет тот приемник, который вчера орал,
Поезд едет по дну говорящей реки Урал.

Вот такие на Фабрике дают стейки (если кому-то интересно). Я их вообще очень редко ем. Скоро, наверное, совсем не буду есть мясо. Но - правда вкусно!