В нощи с увлечением читаю роман, присланный Юлей Беломлинской. Там есть, например, такой персонаж Ойгоев. Почему-то, читая про него, представляю себе нашего друга Мишу Одереева. Он уже давно живёт в Израиле, хоть, кстати сказать, совсем не еврей. У Ойгоева поэзия являлась отходом основного производства, неким жмыхом, вырабатывающимся от водки и Машеньки. Хорошо, когда так. А, когда поэзия сама собой мчится, как трактор по полю, сверкает, трубит, переливается огнями (и не нужна ей ни водка - ни Машенька) - вот тогда уж да.

ЧТО БЫЛО В МОЁМ ЖУРНАЛЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД. В ДЕНЬ СОЛНЕЧНОГО ЗАТМЕНИЯ. Прошли успешные переговоры с руководством ресторанной сети "Максим". Создан Дискуссионный Клуб, который будет проводить в кофейнях этой сети концерты, лекции, чтения стихов и проч. Всё должно начаться при удачном стечении обстоятельств с выступления Андрея Родионова в начале февраля со стихами и видеоартом.