Навстречу попался старичок. «Из вольноотпущенных, – сказал R, – из приходящих». Четыре корпуса из красного кирпича были перед нами, за ними прятались еще четыре, и справа – столовая из серого кирпича. Вокруг не было ни души. Осины шелестели, роняя первые листы. Под ними скамейки синелись, как узелок у выписавшегося из больницы. Здания молчали, как соляной столп, в нишах не доставало только католических статуй богородицы и святых. «Трижды я тут лежал, все в разных корпусах», – вдруг сказал R. «По какому случаю?». «Вот там – в белой горячке, – показал прямо. – Вот там – от армии». «Да?!». «А что, тебе-то надо? Раньше было у меня там две верные руки, сейчас – одна осталась». Помолчали. «А третий раз?». «Это дело давнее». «?!». «В детстве, когда была эпидемия холеры, отказывался есть. Вызвали бригаду».