Усилиями Антона Метелькова и его сотоварищей в Новосибирске открывается Выставка-исследование "Миф о 17 невидимках". Антон Метельков пишет: "Выставка-исследование посвящена сообществу поэтов, художников и музыкантов, возникшему вокруг Олега Волова сперва в ДК Ефремова, а затем на МЖК "Восточный" (в школе № 195 и у него дома) в 1980-е - 1990-е гг. В разных воплощениях оно называлось культурный центр "Окраина мысли", товарищество "Блюмкин приют", галерея "17 невидимок" и т. д. Это была уникальная саморегулирующаяся система со своими выставками, изданиями и иными проектами".

ЧТО БЫЛО В МОЁМ ЖУРНАЛЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ ТОМУ НАЗАД. «На реке Ишим нашёл две чудовищные головы каких-то гигантских травоядных чудовищ». Около Тюмени близ самого вокзала рыли длинную и глубокую яму для водопровода и напали на кости 2–3 мамонтов. На кирпичном заводе купчихи Бурковой рыли колодец и нашли костяк мамонта. 25 июля 1914 года во время грозы возле Петра Алексеевича «появилась шарообразная молния и разорвалась». В эту же грозу на покосе убило двух татар. «Я теперь являюсь обладателем 70 заговоров, это, несомненно, целый клад. Дело это интересное, но крайне опасное. Знахари народ крайне подозрительный и мстительный. Недавно мужики выбили окно в квартире учителя за то, что он записывал не заговоры даже, а только народные песни». «Знахари и особенно знахарки – люди крайне корыстные и назойливые и постоянно просят денег: сначала Богу на свечку, а затем на платье, а знахарь и просто на водку». «Есть секретные области наговоров, куда посвященных вводят строгой клятвой и угрозой смерти». Городцова умиляет прелюбопытный народный язык: «едера сладкие, питера пьяные»; сибирская сказка, в которой водится одноглазый циклоп Полифем (!). Он рассказывает, как собирает материалы по сибирской демонологии (домовые, водяные, лешие, овинницы), как знакомится с вопленницами на свадьбах, со знахарями-зелейщиками, которые дали ему прыгун-траву и разрыв-траву. Он хвастается брату, что записал много сказок и легенд, которых нет у Афанасьева; многие в редакции более интересной. И вдруг П.А. Городцов ссорится с тобольским губернатором Гондатти («несомненным потомком итальянца-шарлатана»). Распоряжением Тобольского губернского управления он удалён со службы и предан суду за превышение власти. «Суд навредил: старички-посказители решили: барина прогнали со службы, т.к. занялся колдовством, а уж с нами-то что будет?». «Надоела мне Сибирь! Люди и климат уж слишком суровы и коварны».