Начал я писать про то, как 3-го ноября мчались мы во тьме и грязи и слепили нас встречные автомобили. Иван Иванович Пузырьков хорошо описывает как мы ехали. "Как будто едешь сквозь темный, как было сказано, экзистеци-анальный туннель, смотреть не на что. Родные для всякого тюменца наримановские теплицы, светившие снизу на низкие тучи, быстро пропали из виду. Березы по сторонам дороги лишь угадывались во тьме, словно призраки. В этой России во мгле можно было только терапевтически беседовать - для этого все и затевалось. Как сказал поэт, hope of deliverance from the darkness that surrounds us. Мы стали воображать, как надо улучшить осенний придорожный ландшафт - например, подсветить березы разными огнями, поставить гигантских синих жирафов и т.п. Тут-то В.Г. и предложил пустить по небу над трактом разноцветных осьминогов, чтобы было веселее ехать".

ЧТО БЫЛО В МОЁМ ЖУРНАЛЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ ТОМУ НАЗАД
НЕМНОГО УТРЕННЕГО ПОЗИТИВА.
Входил я в светлые порталы
И делал там сальто-морталы.
Входил я в проём елового окна
И там предлагали ямальский кокнар.
Входил я в нарисованные буратинами двери,
А там сидели воры на доверии.
Входил я, входил я, входил я, входил…..
Я мордою стал - пожилой крокодил.
Поэтому, скоро посадят уродца
Туда, где ни выхода нет и ни входца.