Сергей Николаевич Трофимов позвал завтра записать стихи для Сибирского Листка, на что я с радостью согласился. Затопил я сегодня баню и сходил в неё (без фанатизма и излишнего энтузиазма - просто погреться). Созвонился я с Николаем (называемым в некоторых кругах Роккенроллом) и он мне сказал: "Как жаль, что всё меньше остаётся на белом свете чудаков. Правда. Но, всё больше остаётся на белом свете чудаков на букву МУ (как говаривал Шукшин).

ЧТО БЫЛО В МОЁМ ЖУРНАЛЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ ТОМУ НАЗАД. 18 августа. Владимир написал Хутопии, что прилетит в Лондон, на что она ответила "какая ты литучка!". Владимир повесил в воздухе невидимые граффити. Утром из Рощино самолёты не летали. Туман такой плотный, что вышли люди из машины и отщипнули с недоумением несколько кусочков. В 11 дня улетели: Аэрофлот, Ту-134. Обед дали как раньше в пионерлагере – чёрствые булки и сырок "Дружба". Каждый сам себе зерно. Долго-долго сидели в Шереметьево-2 и ждали лондонский самолёт. Владимир слонялся по аэровокзалу. Читал Чака Паланика. Про то, как люди в 13 лет занимаются онанизмом и это плохо кончается. Один, узнав, что арабы вводят себе в член тонкие палочки из серебра и меди, тоже решил такое же отчубучить. Взял тонкую полоску воска. Но воск провалился внутрь х.я, согнулся пополам в мочевом пузыре и ему пришлось делать операцию. До Лондона летели 3 часа 40 минут. Почему-то долго кружили над Лондоном, который сиял рождественской ёлкой. В отеле были полпервого ночи. Отельные арабы были очень любезны, признав Владимира за своего. Еле живой от усталости едва дотащился до постели и рубанулся спать, чувствуя что-то новое, проникающее в кровь, а они, приседая и кланяясь, отправились вставлять себе в разные места свои серебряные и медные палочки. Только уснул, затрещал мобильник, звонил пьяный Григорий и просил забрать его из Комарово (под Тюменью). Владимир стал объяснять ему, что вот он в Лондоне спит уже, но Григорий не поверил.