Мой мозг сейчас без трещин и пузырьков.
Он подобен полю одуванчиков и васильков.
Мотоциклы доезжают до поля и начинается их торможение.
Возникают в моём мозгу лёгкие когнитивные нарушения.
Ночью выполз паук, светлый и кривоглазый,
И запел он вдруг без затей
Про утрату пластичности и потерю каких-то нейронных сетей.

ЧТО БЫЛО В МОЁМ ЖУРНАЛЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ ТОМУ НАЗАД. ПРОДЕЛКИ ДЯДЬКИ ГЕРМАНА.
Группа идет следом, но мастера не обступить: мостки не позволяют — так и тянется вереница внимающих, начиная от Валеры Мартынова, потом нас с Юрой Оленниковым и дальше до ворот, как очередь в мавзолей.
— Ну, тут будут лежать трупы монахов, груды оружия и отрубленных частей тел…
— Оксана, записывай, — командует Кармалита помрежу.
Помреж записывает.
— Вот, — продолжает Герман, — выложить их побольше и подлинней, сколько у нас каскадеров?
— Двадцать, Алексей Юрьевич, — докладывает второй режиссер, переглянувшись с продюсером, который просил не больше пятнадцати.
— Ну двадцать, я думаю, маловато, давайте человек сорок — сорок пять положим.
— Оксана, пиши, Витя — слышал?
Продюсер Виктор Извеков кивает и бурчит что-то невнятное.
— Так, — Герман указывает палкой, — значит, дорога трупов, а в конце голый человек, «моржа» надо позвать, есть в Чехии «моржи»?
— Есть, это тоже будет каскадер.
— Ну хорошо, и парочку на дубль. Вот, он голый здесь будет лежать, голый и обосранный, как младенец, и к нему подбежит мальчик, ковырнет палочкой, мальчик приехал?