№ 10 (70) 70 2011
Рубрика: ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА
Евро тяжело болен
Мало кто из разумных людей сомневается, что в своем нынешнем виде зона евро доживает последние месяцы. Многие горестно рассуждают о том, удастся ли европейцам встретить Рождество с единой валютой – праздник как-никак, расходы у людей! Масштабные реформы грядут; говорят, что Франция и Германия ведут интенсивные переговоры о новом уровне уже только двусторонней экономической интеграции вплоть до создания налогового союза, в рамках которого будет проводиться и единая налогово-бюджетная политика.
Происходящее на фоне очевидно грядущего греческого дефолта оставляет сюрреалистическое впечатление. Евросоюз, Европейский центральный банк, МВФ и руководство стран – членов ЕС продолжают выделять грекам кредиты, понимая, что их никогда не вернут, что дефолт уже совсем рядом. «Денег осталось еще на 20 дней. Без нового транша в декабре мы объявим дефолт по облигациям на 2,8 млрд евро, не сможем выплатить зарплаты и пенсии. Ситуация очень серьезная», – говорят высокопоставленные греческие чиновники.
На первый взгляд, финансовая помощь просто затягивает агонию. Но зачем?
ГРЕЧЕСКИЙ ОГОНЬ
Руководство основных стран Евросоюза на протяжении нескольких лет имело реальную информацию о безнадежной ситуации с бюджетом Греции, но никаких мер не принималось. Страна продолжала занимать деньги, а финансовые институты (как частные, так и государственные) продолжали давать ей в долг, причем по самым низким ставкам, которые обычно даются самым надежным, низкорисковым заемщикам. Хотя призванный «разрулить кризис» Георгиос Папандреу во время избирательной кампании 2009 года декларировал, что в стране «есть много денег» для финансирования мероприятий кейнсианского толка в духе повышения благосостояния народных масс, что якобы послужит мультипликатором для вывода страны из экономического кризиса, все понимали, что перед выборами и не то сказать можно.
Когда в мае 2010 года Греции был предоставлен первый пакет помощи, ЕС, Европейский центральный банк и МВФ направили правительству Папандреу меморандум, содержащий условия о жестких мерах в отношении заработной платы, пенсий, рабочих мест, условий труда. При этом, видимо, не замечалось (или не хотелось замечать), что эти меры означают сокращение внутреннего спроса, ведущее к тому, что экономика будет и дальше сжиматься, порождая сокращение фискальных поступлений и дальнейшее уменьшение возможности платить по долгам. Навязываемые меры ухудшали жизнь простых людей, но не достигали заявленной цели – спасения Греции от государственного банкротства.
НЕ УМЕЕШЬ ДЕЛАТЬ – УЧИ ДРУГИХ
На самом деле экономическая логика в греческой ситуации требовала не циклической, а контрциклической политики, которую, между прочим, в кризис 2009 года проводила Россия, наращивая, а не сокращая социальные расходы. Странно: до сих пор сохранилась инерция, по которой российские государственные люди верят самодовольству европейцев, желающих «давать консультации» нашей стране. Мы опыт кризисов и дефолта 1998 года усвоили крепко, а европейцы лишний раз продемонстрировали известную максиму, что советы другим любят давать те, кто сам не в состоянии добиться успеха. Наверное, пора нам уже отказываться от эдакого «низкопоклонства» – не в силу каких-то идейных соображений, а просто потому, что советчикам со своими проблемами надо бы сначала справиться.
Президент Франции Саркози и премьер-министр Великобритании Кэмерон, исходя из известной со времен Наполеона концепции, что война повышает кредит, решили, уговорив Берлускони и разных европолитиканов, победить европейский бюджетный кризис с помощью маленькой, «веселой» победоносной войны в Ливии, которая сама собой породит избыток денежного предложения и решение бюджетных проблем. Не удалось. Война оказалась невеселой и очень дорогой. Берлускони заплатил за эту ошибку должностью.
Пакеты финансовой помощи были направлены не на то, чтобы избежать дефолта как такового, а на сохранение европейской банковской системы, можно даже говорить, европейской платежной системы, и в первую очередь, французских и немецких банков, завязших в южноевропейских долговых бумагах. Имелась и еще одна цель – избежать заражения «греческим огнем» европейской периферии и всей еврозоны. Однако и этого не получилось.
КРИВОЕ ЗЕРКАЛО?
Европейские политики по-прежнему заставляют не только Европу, но и весь мир рассчитываться за чудовищный непрофессионализм евробанкиров, навыдававших денег тем, кому, согласно базовым постулатам финансовой науки, давать кредиты было категорически нельзя. Главная общественная функция банков состоит не в том, чтобы собирать деньги у людей и раздавать тем, кто первый попросит или попросит самым убедительным тоном (например, бюджету). Кредиты должны выдаваться ответственно, с созданием резервов на случай финансовой несостоятельности ненадежных должников. Между тем европейские банки закупились «ценными» бумагами безответственных правительств, состоявших либо из жуликов, либо из некомпетентных финансистов, которые сейчас с удивительным простодушием пересели из министерских кресел в более мягкие парламентские, объявив себя оппозицией.
Виновных, понятное дело, найти было легко: власти Греции возбудили уголовное дело против главы государственного статистического агентства Андреаса Георгиу по обвинению «в измене родине». Как утверждают, он выяснил, что дефицит бюджета Греции в 2011 году был не 10% от ВВП, а 15% (положено не более 3%). Вообще, долг входящих в еврозону стран составляет 89% ВВП, тогда как Маастрихтскими критериями предусмотрено, что долг правительственного сектора должен быть менее 60% от ВВП. При этом государственный долг Греции – 166% ВВП, Италии – 121% ВВП, Португалии – 106% ВВП.
ЕДИНАЯ ЕВРОПА – МЕЧТА НАПОЛЕОНА И ГИТЛЕРА
Германская экономика в силу своей зависимости от внешней торговли издавна нуждается во внешних рынках сбыта и гарантированных источниках сырья. Раньше немцы переводили эту объективную потребность на язык пропаганды в виде требований «жизненного пространства» и объединения Европы. Пока германская промышленность была в политическом блоке с прусскими юнкерами, жизненное пространство добывалось «сверкающей саблей», но пятидесятилетнее существование ГДР уничтожило пруссачество – не национальный, а социально-экономический феномен, порожденный крупным землевладением в условиях низкого плодородия почвы и постоянных войн.
Современной Германией, а теперь уже и единой Европой правят не пруссаки, а баварцы, майнцы и рейнцы, далекие от прусского милитаризма. У них тоже есть свой милитаризм, и судьба Югославии его продемонстрировала во всей наглядности, но это совсем иной милитаризм. Война – вещь дорогая, и новые хозяева жизни Германии предпочитают получать свое мирным путем. Конкурентов в промышленности стран Южной и Восточной Европы немецкие компании успешно уничтожили в рамках объединения, используя преимущества сверхэффективной кредитно-денежной политики, позволяющей германской экономике развиваться, ликвидируя европейских соперников.
Для этого германским и французским банкам пришлось, пользуясь благоприятной конъюнктурой, кредитовать высокий уровень жизни в Европе, подкрепляя позиции политической элиты в Греции, Испании, Португалии, даже Италии. Конечно, интересы южноевропейской промышленности страдали от сильного евро и заведомо проигрышной конкуренции с германскими концернами и французскими банками, но доминирующим в ЕС странам удавалось откупаться.
Под либеральным лозунгом уничтожения внутренних преград грекам и испанцам объясняли, что в объединенной Европе им должно быть все равно, где развивается промышленность, – в Мюнхене или в Патрах, а сильная валюта – это не просто хорошо, но еще и звучит! Это, действительно, так, но только для экономики главного эмиссионного центра, то есть Германии, и в меньшей степени Франции. Умные шведские и британские политики, оценив ситуацию, в зону евро не вошли. Учитывая, что сильный евро для торгового капитала выгоден, а для промышленного – нет, справедливо считающие себя центром средиземноморской торговли греки, испанцы и итальянцы вошли.
В результате промышленность южной Европы удалось уничтожить. Конечно, «Фиат», «Эни» или «Телефоника» существуют относительно благополучно, но большинство предприятий, скажем точного и общего машиностроения или текстильной промышленности, просто исчезло, как и, например, верфи или шахты. Огромные промышленные комплексы были превращены в увеселительные заведения. Перенос неэффективных производств из Германии и Франции шел по большей части в европейские страны, не входящие в зону евро, – на восток, а не на юг. Газеты объясняли, что специализация южной Европы в Европе объединенной – это сфера услуг.
Как выяснилось, рост в секторе услуг, что бы ни говорили экономисты международных финансовых институтов со своими статистическими играми, не компенсирует падения в промышленности и сельском хозяйстве. Хуже того, совершенно не принималось во внимание, что собираемость налогов в сфере услуг гораздо ниже, чем в промышленности, а фискальная функция таможни просто исчезла в рамках единой Европы. Получилась занятная ситуация, когда экономика еще сохраняла терпимые пропорции, но бюджетная система разваливалась на глазах.
КТО БУДЕТ ПЛАТИТЬ ЗА РАЗБИТУЮ ВАЗУ
Пока искали ответ на вопрос: что важнее, повышение конкурентоспособности наиболее развитой части Европы или сокращение разрыва между уровнем развития, ситуация становилась слишком катастрофичной, захватывая все новые страны. Сейчас нужно выбирать из двух зол – дефолта или гиперинфляции. На самом деле, эта дилемма фальшива: любой такой выбор заканчивается компромиссом, и пессимисты убежденно говорят, что почему-то такой компромисс всегда оказывается плохим.
Выход из зоны евро, отказ в обслуживании полученных кредитов или перевод его в новые драхмы, лиры, песеты или реалы, резкая и быстрая инфляция с фактическим обесценением задолженности могут спасти крупный греческий, испанский или итальянский капитал. Проблема в том, что политических сил у южноевропейцев меньше, чем у немцев или французов. Но Германия и Франция тоже не состоят из одних банкиров. И местные политики, чувствуя настроения населения, требуют, чтобы южную Европу наравне с ЕС спасали и частные банки, против чего категорически выступил Европейский ЦБ.
Греческий и общеевропейский долговой кризис вскрыл глубокие разногласия, существующие между ЕС и МВФ, между Европейским центральным банком и европейскими политическими лидерами, в частности в Германии, среди господствующих классов ЕС и среди самих южноевропейских хозяев жизни.
Теперь речь идет уже о дилемме – либо сохранение зоны евро, либо дефолт Италии. Президент Франции Саркози и канцлер Германии Меркель по итогам встречи с новым премьер-министром Италии Марио Монти полагают, что «долговой коллапс» Италии неизбежно будет означать конец евро. «Такая катастрофа заблокирует процесс интеграции Европы и приведет к непредсказуемым последствиям», – продолжают удивлять европейские лидеры (так и тянется рука написать: «А мужики-то не знают!»).
Часть правящего класса в ЕС и в англосаксонских странах настаивает на дефолте, требуя реструктуризации греческого, а теперь и итальянского долга. Другие требуют возвращения к драхме и лире с целью разорвать порочный круг долга и бюджетного дефицита за счет повышения конкурентоспособности экономики и роста экспорта – достаточно сомнительная цель в мрачных условиях падения спроса на мировом рынке. К тому же оба варианта нанесут тяжелейший удар по хрупкой европейской банковской системе и ключевым странам ЕС – Германии и Франции.
А что, собственно, могут сделать европейцы? Ведь никаких иных мер, кроме предоставления дополнительных кредитов либо списания или рассрочки старых, нет. От нового итальянского премьера требуют срочно представить хоть какой-нибудь план, но предложить ему нечего.
И не нужно забывать, что массовые беспорядки могут сдвинуться от южного побережья Средиземного моря к северному. Витающий в Греции и Италии призрак экономической и социальной катастрофы может распространиться и по всей Европе, и за ее пределами. Важно понимать, что испанские и греческие массовые движения протеста применяют опыт и организационные методы, заимствованные у революционеров площади Тахрир в Каире – центра египетской революции, которая свергла режим президента Мубарака.
А пока хочется верить, что греки и итальянцы смогут встретить Рождество в праздничном настроении. Бог даст, так и будет.
Саид ГАФУРОВTags: Восток, Иран
Мы и Форум
На первом газовом саммите Форума стран – экспортеров газа (ФСЭГ), прошедшем в Дохе (Катар) под девизом «Природный газ – ответ на вызовы устойчивого развития XXI века», министр энергетики Сергей Шматко зачитал приветственное послание гостям и участникам саммита от президента РФ Дмитрия Медведева. Ни самого действующего президента, ни председателя правительства Владимира Путина, ни главы «Газпрома» Алексея Миллера на саммите не было.
На долю стран, так или иначе принимающих участие в работе ФСЭГ, приходится более 66% мировых запасов, около 41% добычи и более 62% экспорта газа, при этом основными движущими силами являются Катар и Россия. Вполне естественным выглядит то, что на пост генерального секретаря Форума единогласно был переизбран кандидат от России – вице-президент ОАО «Стройтрансгаз» Леонид Бохановский.
По итогам саммита была принята декларация глав государств и правительств, предусматривающая необходимость обеспечения надежных поставок природного газа на мировой рынок и справедливой цены на газ, в которую, по настоянию России, было включено положение об ответственности стран, через которые проходит транзит энергоресурсов.
Происходящие на наших глазах кардинальные изменения в области транспортировки и потребления газа представляют собой серьезную угрозу для России, прежде всего, на рынках Европы. У нас нет ответа на вопрос, будет ли она достаточным по объему и надежным рынком для российского газа и насколько гарантированы огромные затраты России для обеспечения газоснабжения Евросоюза.
ЧТО СТОИТ ЗА ИСТЕРИКАМИ ТОРГОВЦЕВ «БУМАЖНОЙ НЕФТЬЮ»
Каждая новая попытка координации действий экспортеров на энергетическом рынке вызывает в зажиточных странах обвинения (обычно истеричные) в том, что опять создается новый картель для шантажа добродетельных потребителей и повышения цен на энергетическое сырье. Например, накануне создания ФСЭГ зампредседателя комитета по иностранным делам конгресса США Илеана Роз-Летинен официально заявляла, что «создание газового картеля будет рассматриваться как умышленная угроза США, а сама «газовая ОПЕК» – не что иное, как глобальная организация по вымогательству и рэкету».
Хотя все, в общем-то, уже привыкли к истерикам представителей американских торговцев «бумажной нефтью», боящихся потерять действительно огромные доходы, получаемые от систематической дестабилизации рынков энергоносителей, их действия не так уж и безобидны. «Энергетическое оружие» вполне может применяться и против России. Глобальный кризис выявил уязвимое место «Газпрома» – объективное противоречие между тем, что магистральный газопровод как дорогостоящая транспортная система в принципе требует заключения долгосрочных контрактов и монопольной цены, и краткосрочными изменениями рынка.
Между тем благодаря достижениям американских производителей сланцевого газа рынок США оказался затоваренным, а производители сжиженного природного газа (СПГ), ориентировавшиеся на атлантические терминалы, были вынуждены перенаправить свои поставки в Европу, где в результате предложение превысило спрос. Произошло резкое смещение рыночных приоритетов поставщиков газа, снижение взаимного доверия, подрыв уверенности в жизнеспособности долгосрочных контрактов на поставку газа в Европу, что вылилось в дополнительный элемент неопределенности для доходной части бюджета Российской Федерации.
УПРАВЛЕНИЕ РИСКАМИ
Цены на российский «трубный» газ по долгосрочным контрактам привязаны к ценам на дизельное топливо или мазут с отставанием в 6–9 месяцев, при этом свыше тридцати лет предусматривалось разделение рисков: последствия падения цен на энергоносители ложились на поставщика, а последствия сокращения спроса – на потребителя на основе принципа, что вне зависимости от того, нужен газ покупателю или нет, он обязан за него заплатить («бери или плати»). Такая система контрактов снижает риски инвестиций и естественна для рынка трубного газа, на котором продавец не имеет возможности выбирать покупателей, а покупатель – продавцов.
Но появление в трубопроводной системе точек пересечения (хабов) создает конкурентный рынок газа, и именно такую систему, с множеством точек пересечения стремятся создать европейцы и американцы. «Газпром» в 2010–2012 годах уже согласился предоставлять льготы крупнейшим потребителям, и часть газа они получают по более низким спотовым ценам, а раз в три года европейские клиенты и «Газпром» могут пересматривать контрактные цены.
Но «Газпрому» необходима гарантия спроса на российский газ на европейском рынке, без этого не будут «отбиваться» уже сделанные инвестиции в трубопроводы и невозможно будет найти кредиторов для новых проектов, тем более что при транспортировке по подводным газопроводам удорожание строительства подводной части и самих конструктивных элементов увеличивает в два-три раза амортизационные отчисления. Для хоть какой-то компенсации затрат подрядчика государство вынужденно освобождать от налогов подводные системы.
Катар уже попал в эту ловушку, активно строив газосжижающие заводы с надеждой поставлять СПГ в США. Но американцы не брали на себя никаких обязательств, развили добычу сланцевого газа, и оказалось, что их рынок перенасыщен. При этом Катар не может законсервировать свои терминалы до лучших дней, потому что на их строительство использовались привлеченные средства и кредиты нужно отдавать живыми деньгами. Отчаянно демпингуя, катарцы отправили свой газ на европейский рынок. Неслучайно в Дохе Сергей Шматко на заявление министра нефти и энергетики Катара Мухаммеда бин Салеха Аль-Сада, что его страна не будет сокращать поставки в Европу, сообщил, что Россия не планирует сокращать поставки газа в Азию и Тихоокеанский регион. В новых условиях «Газпром» будет вынужден преодолевать техническое отставание по СПГ, создавать терминалы и танкерный флот и ориентироваться на Восток – поставки в Китай, где умелые местные внешторговцы очень хорошо могут выкручивать руки контрагентам, пользуясь удобным случаем.
НАВУХОДОНОСОР И ТРЕТИЙ ЭНЕРГОПАКЕТ
В 2009 году Европейский парламент и Совет ЕС совместным решением приняли пакет нормативных правовых актов, регулирующих газовую и электроэнергетическую отрасли ЕС под условным названием Третий энергопакет. Он начал применяться с 3 марта 2011 года – практически одновременно с бомбежками Ливии, активно пытавшейся играть на рынке СПГ и трубного газа.
Введено правило обязательного доступа третьих лиц к газовым сетям, подразумевающее обязанность «Газпрома» доставлять не принадлежащий ему газ, получая за свои услуги лишь плату за транспортировку, регулируемую государственными органами. В октябре Минэнерго заявило, что переговоры с Евросоюзом зашли в тупик, превратившись в «противостояние между потребителями и поставщиками энергоресурсов».
Это все идет на фоне продолжающихся консультаций ЕС о «Южном коридоре» с расчетом на Транскаспийский газопровод и «Набукко» (итальянская, между прочим, транскрипция имени печально известного Навуходоносора), о стыковке запланированных Арабского газопровода (Египет – Иордания – Сирия) и газопровода Ирак – Турция с сетями ЕС.
Обратите внимание, диверсификация поставщиков пользуется единодушной поддержкой всех государств ЕС, а проекты по диверсификации маршрутов, в том числе «Северный и Южный потоки» вызывают серьезные разногласия у отдельных стран. В целом, мнимая зависимость от поставщиков вызывает у европейцев гораздо большую озабоченность, чем реальная от транзитеров.
Риски падения спроса фактически перекладываются на «Газпром», который нуждается в долгосрочных контрактах, тогда как Европа предпочитает спотовые контракты как основу конкурентного газового рынка. Избыток дешевого газа приводит к тому, что потребители начинают настаивать на пересмотре формулы цены и условий «бери или плати» в долгосрочных контрактах в сторону понижения обязательного минимального уровня оплаты. И история с Третьим пакетом показала, что найден механизм, позволяющий европейцам отменять любые имеющиеся международные обязательства стран – членов ЕС.
Газопроводы, в которых уже участвуют российские поставщики, не защищены от инициатив европейцев. В этих условиях коммерческая тайна о формуле цен играет против поставщиков в силу складывающегося монополизма импортеров.
«ГАЗПРОМ» ПРОТИВ УКРАИНЫ?
В сентябре по инициативе Еврокомиссии в офисах дочерних компаний «Газпрома» в Восточной Европе прошли неожиданные инспекции, которые вполне естественно назвать обысками, направленные на проверку соблюдения антимонопольного законодательства ЕС, штрафы за нарушение которого могут составить до 10% от годового оборота компании-нарушителя за каждый год нарушения закона. Понятное дело, форум в Дохе стал красной тряпкой для еврочиновников.
В таких условиях возникает одна очень неприятная проблема: если ЕС сможет заставить «Газпром» отказаться от принципа «бери или плати» и навязать биржевые цены, то возврат инвестиций в новые трубопроводы будет напрямую зависеть от объема прокачанного через них газа. При этом «Газпром» вынужден обслуживать взятые кредиты по новым газопроводам и соответственно стремиться переносить свои основные экспортные потоки на них.
В условиях строительства новых терминалов по приему СПГ и демпинговых спотовых цен в «Газпроме» начнется внутренняя конкуренция между экспортными направлениями. Нет гарантии того, что обеспечение минимально экономически необходимого объема газа по новым трубопроводам не вынудит уменьшать объемы транзита через Украину и Белоруссию. С Белоруссией ситуация в связи с созданием ЕЭП проще, да и дальновидное руководство республики уже добровольно продало газотранспортную систему, понимая, что через «газовый вентиль» на политику и экономику поставок влиять больше нельзя.
Может возникнуть ситуация, когда «Газпром» окажется экономически заинтересованным в ухудшении отношений с Украиной, чтобы уменьшить политическое давление на себя от сторонников российско-украинского сближения в обеих странах. Он будет бросать все свое влияние на то, чтобы были заполнены трубы именно «Северного потока» – дружба дружбой, но тут ничего личного. Интересно, сознательно ли учитывался этот аспект европолитиками, когда готовился Третий пакет?
Говорят, что катарский экспорт СПГ в Европу с 2003 по 2010 год вырос в 17 раз, а за первые семь месяцев 2011 года еще наполовину. И совсем не случайно на саммите, самим названием предполагающем высший уровень представительства, от имени России выступал министр энергетики. Sapienti sat.
Саид ГАФУРОВ
Я подумал и отвечаю: "Маму слушаться надо".
- Понятно, - грустно вздыхает человечек и прощается.
А я думаю: растет малыш, и почему-то (сам не знаю, почему) у меня теплеет на сердце.
Tags: человечки
Когда я думаю, насколько меньше я отдал Мелкому родительской любви, чем его брату, насколько я недодал и никогда уже недодам, мне становится очень, очень больно, скверно и стыдно. Особенно, когда спросонья подойдёт ко мне Мелкий, прижмётся к ноге и молчит, ждёт, когда я потреплю его по голове... и улыбнётся.
Если вы понимаете, о чём я.
Приговор А. Палецкису – 30 декабря
Сообщение для печати Социалистического Народного Фронта Литвы, 2011-12-16
14 декабря 2011 г. Вильнюсский суд 1-ой инстанции, который на своём заседании должен был огласить приговор по делу председателя СНФ Альгирдаса Палецкиса, обвиняемого по статье 1202УК Литовской республики «Отрицание советской агрессии 1991 года», неожиданно перенёс вынесение окончательного вердикта на … 30 декабря, 13.00.
Мотивация – недостает перевода на государственный литовский язык нескольких страниц из дела 13 января со свидетельскими показаниями на русском языке.
Однако о необходимости такого перевода суду было известно уже в сентябре нынешнего года. Следовательно, истинный мотив решения об отсрочке оглашения приговора, очевидно, кроется в другом.
Нам представляется, что власти заинтересованы в том, что бы приглушить общественную реакцию (в том числе и международную) на возможный обвинительный приговор в этом позорном для литовской Фемиды деле.
Режиссеры данного «судебного спектакля» надеются, что за рождественскими и новогодними праздничными и предпраздничными хлопотами, а так же на фоне последующих официальных мероприятий по случаю очередной годовщины трагических январских событий для общественности менее заметно прозвучит вынесенный вердикт или даже вызовет новую волну «ура-патриотизма».
Но в любом случае «дело Палецкиса» уже получило значительную международную огласку, слова «свои стреляли в своих» в народе стали крылатыми, а подтверждающие их факты – широко известными. Идеологическая парадигма, сочиненная правящими консерваторами трещит по всем швам вместе со всей их ксенофобской политической стратегией.
Остаётся только поблагодарить автора поправки к статье 170 УК ЛР Вилию Алекнайте-Абрамикене и равного ей по интеллекту члена Сейма Кястутиса Масюлиса за то, что они предоставили уникальную возможность рассказать всему миру о тщательно замалчиваемой стороне трагических январских событий 1991 года в Вильнюсе.
СНФ тел. 2 43 10 70 slfinfo1@gmail.com