Чудовищная
трагедия террористических атак в Сирии после выборов, включая взрывы в 8 утра,
когда в еще сонном Дамаске на улицах находятся преимущественно дети, спешащие в
школу, в определенной степени притупила восприятие того, что произошло
судьбоносное событие в поступательных демократических преобразованиях в стране.
Это, наверное, не очень хорошо, потому что главная цель террористов – заставить
людей испытывать страх (и привлечь к себе внимание). Много раз мне приходилось
там слышать от самых разных сирийцев: «Нас не напугать! Это наша страна, а не
террористов, и, пускай, это боевики нас боятся!». Так и должно быть. Любая
страна принадлежит выставляющим свои кандидатуры и голосующим на честных и
свободных выборах людям, а не скрывающим свои имена убийцам детей дистанционно
управляемыми минами большой мощности.
Выборы были свободными
7
мая в Сирии прошли парламентские выборы. Хотя Сирия официально не признает иностранных
наблюдателей, так как это может рассматриваться, как вмешательство во
внутренние дела, в качестве жеста доброй воли руководство страны пригласило
несколько сотен иностранных политиков и журналистов для наблюдения за ходом
голосования. В нашей гостинице мы по вечерам обсуждали происходящее с коллегами
из самых разных стран – Франции, США, Ирана, латиноамериканских государств.
Очень много было арабских журналистов отовсюду, хотя у меня сложилось
впечатление, что больше приехало из стран «арабской весны» - Египта, Туниса, а
также соседей – Ливана, Иордании и Ирака. Китайцев было только 5 человек, а нас
– 16 (без учета тележурналистов, которые работали по своей программе).
На
250 мест в парламенте претендовало 6800 кандидатов (на прошлых выборах 2007
года было 2500 кандидатов, но 2250 из них взяли, в конце концов, самоотвод –
сирийцы полагают, что плюрализм – это не столько проблема выбора, сколько
проблема представительства интересов индивидуума), и страна сейчас политизирована
дальше некуда!
Выборный
процесс шел по довольно сложной системе, и я искренне сочувствовал членам
избирательных комиссий. Выборы проходили с 7 утра до 10 вечера, а, по
требованию оппозиции, электроника из подсчета голосов устранялась полностью во
избежание фальсификаций. Не очень целесообразным мне показалось то, что выборы
были назначены на рабочий день после «длинных выходных» (пятница, суббота и
национальный выходной День павших героев в воскресенье). Но это выбор самих
сирийцев - те, кто хотел проголосовать, время на это имел, а кто не хотел, тот
и не голосовал. В итоге проголосовало около 60% списочного населения (хотя, полагаю, из-за
чрезмерной усложненности много бюллетеней будут признаны испорченными или
недействительными). Бойкот (и запугивания) со стороны мятежников откровенно
провалились.
Военнослужащие
в Сирии не голосуют в принципе – с одной стороны, армия не должна раскалываться
по политическим мотивам, а с другой, она должна выполнять приказы любого
избранного народом гражданского правительства. Учитывая опыт некоторых арабских
стран, да и самой Сирии, это выглядит, если даже и не оправданным, то понятным.
С
тем, чтобы не допустить «скупки выборов» богатеями, каждый избиратель голосовал
по двум спискам – «А» и «Б», по первому выдвигались только рабочие и крестьяне,
а по второму все остальные. Но нет у меня ощущения, что эта мера (вполне в духе
аппаратных традиций) способна решить проблему неадекватно большого
представительства интересов капитала. Дело же не в социальном происхождении, а
в способных меняться текущих взглядах (и источниках финансирования). Тем не
менее, на мой взгляд, применять даже слегка забюрократизированные меры для обеспечения
равного представительства гораздо лучше, чем не применять никаких.
Хотя
Министр информации Аднан Махмуд не без слегка наивной гордости заявлял, что в
выборах принимало участие 20 старых и новых партий, а каждый из кандидатов
получил равную долю государственного финансирования и доступа к СМИ, выборы
были принципиально непартийными. Это, несомненно, реверанс в сторону политического
ислама. Так как создание партий на религиозной или этнической основе (как и у
нас) запрещено, то исламисты шли на выборы, как самовыдвиженцы (или по светским
спискам). По фотографиям на избирательных постерах, впрочем, их было отличить
совсем не сложно.
На
большинстве плакатов, растяжек и постеров партийная принадлежность кандидатов
не указывалась, а портреты сопровождает только какой-то обтекаемый лозунг, типа
«Дорогой к процветанию», «Независимость и обновление», «Дорогу -
молодежи!». Впрочем, похоже, избиратели
хорошо понимали, какие взгляды исповедуют кандидаты, и кто с кем соперничает.
Дамаск
совершенно не производит впечатления города в чрезвычайной ситуации – патрулей
на улицах нет, кое-где в переулках бедной части города, вызывая проклятия
водителей, планово меняют асфальт под грохот отбойных молотков, рядом со
старинной Цитаделью кран строит какое-то высокое здание, строительство не
прекращается и в выходные.
Прекрасные
представительницы нашей делегации подсчитали, что три четверти кандидатов-мужчин
носят эффектные усы. Кандидатов-женщин (обычно по-европейски одетых, очень
редко с покрытой головой) было меньше половины, но все равно много, и
большинство из них были очень красивыми и самых разных взглядов – от либералок,
до мусульманок, христианок и коммунисток.
Так
как сейчас в Сирии довольно много беженцев (нам почти в шутку говорили, что
половина населения Хомса сейчас находится в Дамаске), то было принято решение,
что каждый гражданин может голосовать на любом понравившемся ему участке, то есть списков избирателей не было,
а избиркомы регистрировали голосующих по удостоверениям личности и помечали
пальцы проголосовавших несмываемой краской (через пару недель она сходит сама).
Как решалась проблема количества бюллетеней на каждом участке (а они
вкладывались в опечатанные конверты), мне не известно. Надо заметить, что в
каждой провинции свои списки кандидатов, и я легко представляю, что недавно
переехавший избиратель может не знать местных кандидатов. Тогда, видимо, его
волеизъявление определялось партийной агитацией или религиозной принадлежностью кандидатов.
Надо
понимать, что в Сирии не было и нет той атмосферы страха, которая пронизывала
все стороны жизни, скажем, в Багдаде при Саддаме или при американцах. Страх не
нужен, когда общество, дышащее своей культурой или цивилизацией, сцементировано
постоянным поиском консенсуса. Можно выйти на улицу и кричать: «Долой
Президента!» (оппозиция, проводящая свои демонстрации по пятницам, так и
делает), хотя сирийцы en masse – народ сдержанный
и публичный шум не приветствуют. Впрочем, в ночь перед выборами, уже заполночь
я был свидетелем, как в самом центре Дамаска, кто-то по стремянке залез на
крышу входа в магазин и пытался то ли снять висящую там растяжку, то ли,
наоборот, повесить свою, а кто-то другой снизу довольно громко высказывал свое
недовольство и пытался помешать, на что верхний отталкивал его деревянной
шваброй по голове. Издержки демократии, понимаете ли. Впрочем, услышав мои
шаги, они оба схватку прекратили и делали вид («день тишины»!), что заняты
каждый своим делом. В общем, дерутся агитаторы разных партий довольно редко,
практически бескровно и только, когда никто не видит, иначе уважаемые люди (а у
сирийцев абсолютный пиетет к старшим по возрасту прививается с детства) будут успокаивать,
стыдить и разнимать.
Дамаск
перед выборами был какой-то празднично-приподнятый. Буквально каждая стена,
каждый забор, каждое дерево – всё обклеено портретами кандидатов. Как заметила
Дарья Митина, возникает «ощущение, что на тебя смотрят тысячи кандидатов с
плакатов, наклеек, баннеров, неоновых стендов». Видимо, власти
действительно профинансировали в равной мере агитацию всем кандидатам, потому
что примерно половина общего числа постеров самых разнообразных кандидатов
(цветных с хорошей полиграфией) явно напечатаны в одной типографии (видимо,
самой современной).
На
некоторых постерах на фотографиях на лбах кандидатов фломастером написаны
ругательные слова, причем я заметил, что такие надписи концентрируются вокруг
хорошо охраняемых избирательных штабов партии Баас, тогда как их почти нет
вокруг цитаделей оппозиции (их охраняют несколько слабее, что напрасно -
активистов оппозиции тоже убивают, например, незадолго до выборов был убит сын
лидера второй по численности оппозиционной Сирийской национал-социальной партии
Али Хайдара вместе со своим товарищем). Оппозиционеры расставляют на улицах
шатры, обычно применяемые для свадебных церемоний, где по вечерам собираются
активисты и избиратели и мирно пьют чай за горячими политическими дискуссиями.