:
"Иногда, когда я читаю, что Россия вышла из кризиса и поступательно развивается, то, оглядевшись по сторонам и увидев старика - бывшего инженера, толкающего за собой огромную тележку с китайским товаром, который он продает возле метро, не оставляющего мне места, чтобы его обогнать на заставленном Порше и Ягуарами узком тротуаре, мне хочется стать партизаном и уйти в леса.
Останавливают меня два маленьких кареглазых человечка с доверчивыми глазёнками и с детства твердо усвоенное знание о целесообразности и нецелесообразности (в зависимости от конкретных условий) вооруженной борьбы... Но я начинаю гораздо лучше понимать и Мао, и Че, и даже, вы не поверите, Пол Пота. И тех товарищей моего отрочества и юности, которых больше не носит эта грешная земля..."
Если вы понимаете, о чем я...
:
Несколько очень известных людей, не сговариваясь, и в разное время мне говорили, что критерием настоящей известности является появление завистливой, злобствующей шавки, как правило совершенно никчемной, которая начинает на тебя тявкать по поводу и без повода... Я, признаться, относил это на издержки большого, издерганного, ежесекундно рвущего нервы города, а не на издержки известности, но, видимо, я был не прав.
Интереснее другое, ни один из этих известных людей, даже красивая, чуть смугловатая женщина с огромными карими глазами, как кажется поверхностному взгляду, никогда не устающими смотреть на мир (а ведь достаточно просто в них всмотреться!), которая многократно меня видела выступающим на публичных мероприятиях и знает мою искреннюю ненависть к сидению в президиумах, не верят, что я при всем своем непомерном тщеславии, действительно избегаю публичности, не люблю известности да и вообще просто откровенный социофоб и социопат, хотя, как и положено социопату искреннему и неподдельному, легко и без усилий могу быть чертовски обаятельным...
Известность - мне кажется, очень утомительна. За нее приходится идти на издержки, которых она не стоит. Такой, знаете ли, экономический или бухгалтерский подход. Свойственный мне.
А мое тщеславие - иного рода. Интеллектуальное, я бы сказал...
Интереснее другое, ни один из этих известных людей, даже красивая, чуть смугловатая женщина с огромными карими глазами, как кажется поверхностному взгляду, никогда не устающими смотреть на мир (а ведь достаточно просто в них всмотреться!), которая многократно меня видела выступающим на публичных мероприятиях и знает мою искреннюю ненависть к сидению в президиумах, не верят, что я при всем своем непомерном тщеславии, действительно избегаю публичности, не люблю известности да и вообще просто откровенный социофоб и социопат, хотя, как и положено социопату искреннему и неподдельному, легко и без усилий могу быть чертовски обаятельным...
Известность - мне кажется, очень утомительна. За нее приходится идти на издержки, которых она не стоит. Такой, знаете ли, экономический или бухгалтерский подход. Свойственный мне.
А мое тщеславие - иного рода. Интеллектуальное, я бы сказал...
: Года четыре (до войны еще) назад написал короткое эссе
Признание в любви
Вот я знаю, что от коренного москвича то, что я напишу, звучит слегка бестактно, но тем не менее
В Дамаске в отличие от Каира или Стамбула есть легкий флер провинциальности в самом лучшем смысле слова.
Дамаск ведь относительно небольшой город и очень уютный. Конечно, там есть дурацкие новые районы вроде того же Думаа, который напоминает Реутов или Люберцы, и где недовольство материальным благополучием и социальной ущербностью ощущается почти физически. Но Думаа нетипичен.
Если Каир, Багдад или Стамбул - это мегаполисы, то к Дамаску эту слово неприменимо совершенно.
А так, сирийцы очень поглощены своей культурой, своей ролью в арабской цивилизации. Эта роль велика, но сами размеры Сирии ставят ее в положение провинциальности. В одном Каире население больше, чем во всей Сирии. И культурные звезды Латакии или Алеппо желают уехать в Александрию или Каир, где поклонников у них просто-напросто численно неизмеримо больше. Уезжают не все, но многие. Великий поэт-авангардист "арабский Маяковский" Низар Каббани остается, но арабская суперкинодива Асмахан уехала.
Разве плохой город Дубна? Дубна - прекрасный город, но все-таки это не Москва со всей ее уродливостью, корявостью, косноязычностью и бессоницей. Где всегда кто-то где-то веселится, любит, слушает хорошую музыку, наслаждается вкусной едой в маленьких ресторанчиках, целуется в подворотнях, читает Чистилище Данте, просто сидит, взявшись за руки, шепчет на ухо слова любви, играет с детьми в шашки.... этот большой и любимый мной город... Но и Дубна прекрасна. Просто это другая красота.
Зато то внимание, та серьезность, с которой сирийцы, каждый отдельно взятый сириец относятся к своей культуре - культуре высшего сорта, но маленького масштаба, меня всегда поражали и вдохновляли. Там сам воздух пропитан той неподдельной интеллигентностью, о которой так любят говорить, но которую совершенно не знают русские литераторы, продюсеры и прочие арт-группы.
Торговать в Сирии слегка зазорно, а писать стихи или картины - нет выше карьеры для человека. Только всерьез писать. Как у больших!
Надо понимать, что в Сирии совсем нет атмосферы страха, которая пронизывала все стороны жизни, скажем, в Багдаде при Саддаме, и пронизывает при американцах. Если ты захочешь в Баниасе или Латакии выйти на улицу и кричать:"Президент-дурак!" или "Долой Президента", если ты будешь рвать портреты Президента, вездесущие мухабаратчики, конечно, могут установить за тобой слежку, но арестовывать не будут. Местной В. Новодворской в Дамаске бы ничто не угрожало.
Механизм самоподдержания режима там был совсем другой. Если ты будешь выступать против Президента, с тобой просто перестанут здороваться. Все. Тебя подвергнут остракизму. А Сирия при всей моей любви к ней, страна очень очаровательно провинциальная. Там все друг друга знают. И если с тобой перестают здороваться. то жизнь твоя очень скоро становится невыносимой...
Страх не нужен, когда общество сцементировано постоянным поиском консенсуса... И когда общество дышит своей культурой или цивилизацией.
Дамаск нельзя не любить! Это тот город, где надо встречать старость. Где ходить на выставки - приятно, где говорить о поэзии принято, где писать картины - почетно, а за написанную оперу ты становишься героем улицы! (Опера может быть и не очень хорошей, но она должна быть настоящей). Где цинизм считают безвкусицей, а дурные манеры - поводом для остракизма.
Я люблю Дамаск - маленький город поэтов и художников. Каир я тоже люблю - город труда и мегазвезд. И это разные любови.
Признание в любви
Вот я знаю, что от коренного москвича то, что я напишу, звучит слегка бестактно, но тем не менее
В Дамаске в отличие от Каира или Стамбула есть легкий флер провинциальности в самом лучшем смысле слова.
Дамаск ведь относительно небольшой город и очень уютный. Конечно, там есть дурацкие новые районы вроде того же Думаа, который напоминает Реутов или Люберцы, и где недовольство материальным благополучием и социальной ущербностью ощущается почти физически. Но Думаа нетипичен.
Если Каир, Багдад или Стамбул - это мегаполисы, то к Дамаску эту слово неприменимо совершенно.
А так, сирийцы очень поглощены своей культурой, своей ролью в арабской цивилизации. Эта роль велика, но сами размеры Сирии ставят ее в положение провинциальности. В одном Каире население больше, чем во всей Сирии. И культурные звезды Латакии или Алеппо желают уехать в Александрию или Каир, где поклонников у них просто-напросто численно неизмеримо больше. Уезжают не все, но многие. Великий поэт-авангардист "арабский Маяковский" Низар Каббани остается, но арабская суперкинодива Асмахан уехала.
Разве плохой город Дубна? Дубна - прекрасный город, но все-таки это не Москва со всей ее уродливостью, корявостью, косноязычностью и бессоницей. Где всегда кто-то где-то веселится, любит, слушает хорошую музыку, наслаждается вкусной едой в маленьких ресторанчиках, целуется в подворотнях, читает Чистилище Данте, просто сидит, взявшись за руки, шепчет на ухо слова любви, играет с детьми в шашки.... этот большой и любимый мной город... Но и Дубна прекрасна. Просто это другая красота.
Зато то внимание, та серьезность, с которой сирийцы, каждый отдельно взятый сириец относятся к своей культуре - культуре высшего сорта, но маленького масштаба, меня всегда поражали и вдохновляли. Там сам воздух пропитан той неподдельной интеллигентностью, о которой так любят говорить, но которую совершенно не знают русские литераторы, продюсеры и прочие арт-группы.
Торговать в Сирии слегка зазорно, а писать стихи или картины - нет выше карьеры для человека. Только всерьез писать. Как у больших!
Надо понимать, что в Сирии совсем нет атмосферы страха, которая пронизывала все стороны жизни, скажем, в Багдаде при Саддаме, и пронизывает при американцах. Если ты захочешь в Баниасе или Латакии выйти на улицу и кричать:"Президент-дурак!" или "Долой Президента", если ты будешь рвать портреты Президента, вездесущие мухабаратчики, конечно, могут установить за тобой слежку, но арестовывать не будут. Местной В. Новодворской в Дамаске бы ничто не угрожало.
Механизм самоподдержания режима там был совсем другой. Если ты будешь выступать против Президента, с тобой просто перестанут здороваться. Все. Тебя подвергнут остракизму. А Сирия при всей моей любви к ней, страна очень очаровательно провинциальная. Там все друг друга знают. И если с тобой перестают здороваться. то жизнь твоя очень скоро становится невыносимой...
Страх не нужен, когда общество сцементировано постоянным поиском консенсуса... И когда общество дышит своей культурой или цивилизацией.
Дамаск нельзя не любить! Это тот город, где надо встречать старость. Где ходить на выставки - приятно, где говорить о поэзии принято, где писать картины - почетно, а за написанную оперу ты становишься героем улицы! (Опера может быть и не очень хорошей, но она должна быть настоящей). Где цинизм считают безвкусицей, а дурные манеры - поводом для остракизма.
Я люблю Дамаск - маленький город поэтов и художников. Каир я тоже люблю - город труда и мегазвезд. И это разные любови.