10.09.2014 14:57

Мир постоянно меняется. Особенно неспокойно стало сейчас, спустя 100 лет после начала Первой и 75 лет Второй мировых войн. О предстоящем саммите ШОС, антитеррористических учениях, азиатских и мировых проблемах в прямом эфире видеоканала Pravda.Ru рассказал специалист по Китаю, руководитель отделения востоковедения Высшей школы экономики, профессор Алексей Маслов.

— Китай, понесший чудовищные жертвы во время Второй мировой войны, - признанная страна-победитель, которая принимала капитуляцию, постоянный член Совета безопасности ООН. Япония — признанная страна-агрессор. Война между Японией и Китаем началась еще в 37-м году. В Китае признают началом Второй мировой войны 1 сентября или считают, что она началась с японского вторжения?

— Есть официальная точка зрения и народная точка зрения. Китайцы считают, что война началась в 37-м году, но в учебниках у них написано, что Вторая мировая война началась в 39-м году. В этом противоречие. Сегодня точка зрения, что война началась в 37-м году, начинает превалировать, потому что Китай начинает все больше и больше помещать себя в центр мироздания.

— Мне кажется, что это все-таки связано с тем, что ту войну вел Чан Кайши. Хотя она была для Китая страшнее, чем Великая Отечественная для нас.

— Абсолютно правильно. Коммунистические войска тогда сидели в основном в горах. Первая операция, в которой они участвовали под руководством Мао Цзэдуна, была проведена лишь в 1940 году. Японцы двигались по дорогам, а эти ребята сидели в сельской местности. Причем они создали свои университеты, то есть у них были микрогосударства — советские районы. Правда, они выращивали опиум и продавали его на японские территории, травя тем самым японцев.

А Чан Кайши вел войну с японцами, настоящую войну. Поэтому в 45-м году его армия была обескровлена и просто устала. Мао, воспользовавшись ситуацией, с 45-го по 49-й год начал гражданскую войну. Он пользовался вооружением, которое японцы оставили и Советский Союз им передал. Поэтому он выбил Чан Кайши на Тайвань.

— Почему сейчас пошло обострение у Китая с Японией?

— Историческая память сработала. Японцы творили в Китае дела страшнее, чем фашисты на территории Советского Союза. Это правда. Шло тотальное уничтожение китайцев, проводились операции на живых людях. Это сидит очень глубоко в генетической памяти китайцев. В Китае есть ругательство: ты ведешь себя, как японец. Это страшное оскорбление. И как только появляется повод сработать против Японии, Китай сразу же срабатывает.

Но есть и другие аспекты ситуации. Ведь Япония долгое время была под зонтиком США. Сейчас японцы поняли, что влияние США в регионе слабеет, и начали проводить самостоятельную политику. И тем самым, как ни странно, начали улучшать свой имидж. Я много раз говорил не только с китайцами, но и с малайцами, индонезийцами, причем на официальном уровне. Все они считали Японию западным государством в азиатском мире, предателями Азии. Теперь японцы начали вести себя по-другому, мол, нам не нужны американцы, мы сами будем разбираться. Но Китаю это тоже не понравилось, потому что пока Япония была жупелом США, с ней можно было спорить, ругаться, а вот Япония как самостоятельный азиатский лидер не очень нужна. И в официальных китайских газетах постоянно пошли выпады против Японии. Публикуется например, какой-нибудь учебник истории для школы или разных университетов. На любой учебник истории китайцы пишут отзыв, что это неправильная трактовка. Если японцы введут в фильм что-то, хоть как-нибудь затрагивающее Китай, китайцы сразу резко возникают.

Япония — это непримиримый враг. И многим это сейчас на руку. Потому что сближения Китая и Японии никто не хочет.

— Это в Душанбе будут обсуждать?

— Нет, я думаю. В Душанбе будет обсуждаться аспект безопасности в Азии вообще. Это сейчас больше всего всех волнует. Если мы посмотрим сейчас, что произошло в Азии за последнее время. Взаимоотношения Китая с Вьетнамом, Индией. Ведь за последние три года ситуация-то ухудшается, а не улучшается.

— Это Китай меняет свою политику или реагирует на внешние вызовы?

— Я думаю, что Китай ведется на многие провокации США. Китай осознает, что это провокации, но не может не реагировать. Реакция китайцев всегда просчитываемая. Это нам кажется, что там загадочная душа, а на самом деле ее можно просчитать, потому что есть вещи, на которые Китай не может не реагировать. Как только кто-то затрагивает его территориальные интересы, Китай тут же реагирует. Вьетнам является крупнейшим, как ни странно, торговым партнером Китая. Для Китая Вьетнам — вообще импортер номер один. Китай финансирует 190 объектов на территории Вьетнама, вкладывает туда более трех миллиардов долларов. Для Вьетнама это очень приличная сумма. И вдруг возникает ситуация с платформой. Китайцы бурят скважину на глубину почти 1,5 километра...

— Это территория "Вьетсовпетро"?

— Абсолютно верно. Это территория, которую вьетнамцы считают своей, филиппинцы, правда, тоже считают своей, китайцы вообще считают своим историческим местом. Потому что когда эти территории вообще хоть как-то осваивались, никаких карт не было, это все было частью Китайской империи. Но по картам сегодня — это спорные территории.

И вот тут же американцы начинают переговоры с вьетнамцами, которые, понятно, непримиримые давние враги, и предлагают Вьетнаму целый ряд преференций, в результате чего вьетнамцы начинают негативно относиться к китайцам.

— Вьетнам — это ведь часть АСЕАН, помимо всего прочего?

— Да, Вьетнам входит в АСЕАН. Внутри АСЕАН у стран тоже масса трений. Китай не член АСЕАН, но тут действует принцип АСЕАН +1. Это значит, что Китай готов финансировать целый ряд асеановских проектов и тем самым как-то его контролировать. АСЕАН, с одной стороны, хочет брать деньги, с другой стороны, не хочет быть под влиянием Китая.

Есть постоянная внутренняя проблема китайцев в Индонезии. Они там составляют всего три-четыре процента населения, но контролируют в разных областях от 30 до 70 процентов экономики. И поэтому многие китайцы, чтобы не было выступлений против них, меняют фамилии на индонезийские мусульманские, но при этом остаются китайцами. Все это знают.

Китай попадает в ту же самую ловушку, в которую попали США. Финансируется масса программ, увеличивается влияние, но оказалось, что никто США не любит в Азии, потому что уж слишком сильные, слишком давят. И Китай — то же самое сейчас. Его перестают любить в Азии.

— Как развиваются наши отношения с Китаем и другими азиатскими соседями? Американцы мешают?

— Американцы недавно предложили Китаю некие виртуальные преференции — за присоединение к санкциям против России. Понятно, что это практически невозможно. Зачем делать неработающее предложение? Я думаю, что американцы все прекрасно понимают, что Китай не развернется спиной к России, лицом к США. Потому что никто их не поймет, да и невыгодно это Китаю. Но зато Китай теперь на переговорах с Россией получает дополнительный козырь. Он говорит, американцы нам предлагают, теперь и вы нам что-нибудь в противовес предложите.

— Например, чтобы наш президент не летел в Японию?

— Абсолютно правильно. Ведь что президент собирается предлагать Японии? Газ. Причем дешевый газ. Потому что сейчас Япония покупает газ очень дорогой, более чем за 500 долларов. Китаю, как мы знаем, за 350-360 предложено. И это действительно серьезный рычаг для Японии, которая не располагает своими ресурсами. А Китаю не выгодно, ведь он даже называет трубу, которая идет по российской территории, "китайская труба". Это восточная труба, никто не брал на себя обязательства не поставлять этот газ или нефть Японии. Изначально была идея — в Находку, в порт. А потом уже появился план на Китай. Вообще, японцы сразу были готовы платить. Но сейчас мы получаем большой авансовый платеж от Китая по строительству газовой трубы, которая формально идет до Благовещенска, а дальше отводка отходит на Китай. А другая труба заворачивает на Владивосток. Но получается, что китайцы профинансировали поставки и в Японию. Японцы сами себя сейчас загнали в тупик негативным отношением к России, но они готовы вкладывать в нашу страну массу денег.

— Какая повестка будет в сентябре на саммите ШОС?

— По сути дела, на этом саммите ШОС меняет свою масштабность — не по количеству людей и по охвату, а по количеству проблем, которые ШОС готов решать. Ведь ШОС был создан в 91-м году, и первоначально одной из основной задач было вытеснение американцев из Центральной Азии: аэропорт Манаса и т.д. Задача была решена. И задачи борьбы с терроризмом, сепаратизмом, наркотиками в основном решаются. Это все — борьба с негативом.

А в чем позитивная часть программы? Крупных совместных экономических проектов ШОС не состоялось. Есть несколько инфраструктурных проектов по транспортным коридорам. Теоретически — правильно. Но давать ли китайцам бесплатный выход на российский рынок - это тоже сложный вопрос.

Есть, на мой взгляд, один очень удачный проект — создание совместного сетевого университета ШОС. Сейчас в нем более 70 университетов участвуют, сам президент Путин в 2008 году был инициатором этого проекта.

— А как с совместными финансами? Ведь банка развития нет.

— Нет. Есть только совместный счет ШОС. В БРИКСе об этом уже говорили, сейчас формируется. А в ШОСе — нет. Потому что любое решение должно приниматься шестью государствами. И если одна сторона говорит, что не готова вкладывать деньги, проект блокируется. Поэтому сформировать что-то, связанное с деньгами, очень-очень сложно. Отсюда же сразу вытекает проблема приема новых членов ШОС. В этом тупике ШОС находился последние несколько лет, потому что нужна была позитивная часть программы.

И вот как раз внешняя угроза, конфронтация России с США, с западным миром стимулировала развитие ШОС. Потому что присоединение Белоруссии, возможное участие Турции, Афганистана сразу же делают эту организацию крупной международной.

Главная задача — обсудить участие ШОС в переустройстве мира. То, что Китай называет более справедливым миром. Хорошая китайская формулировка. Китай претендует на реализацию через ШОС своих торговых путей, инфраструктур, введение юаня в качестве расчетной валюты. Здесь России очень важно отстоять свой национальный интерес, потому что просто через ШОС открывать путь Китаю для реализации своих товаров — это не всегда правильно. Здесь всегда будут оставаться вопросы стратегического сотрудничества. Во-вторых, важны вопросы военного сотрудничества. Только что прошли военные учения ШОС.

— Говорят, что не военные, а по безопасности.

— Там участвуют танки и бронемашины. Да, будем называть безопасностью. Информационная безопасность тоже будет обсуждаться. Ведь информационные атаки на банки, на структуры связи, государственные структуры продолжаются.

Повестка дня очень обширная. Я был даже разработчиком некоторых инструментов ШОС. Все говорили, что это мертворожденное дитя. А оно действует и вырастает. И многие проблемы через него решаются, в том числе те проблемы, о которых не принято громко говорить — проблемы борьбы с терроризмом, экстремизмом и т.д.

— И борьбы с НАТО.

— И борьбы с НАТО, да. На мой взгляд, нам удалось предотвратить силовую смену власти в Центральной Азии. Были эксцессы в Казахстане, в Киргизии, как мы знаем, но в принципе переворотов не было. Подобного войне в Таджикистане больше нет.

ШОС стал нормальной площадкой для диалога. Но, по моему предположению, в Душанбе, в том числе, будет меняться формат деятельности ШОС. Просто консенсус уже в чистом виде не срабатывает. Нужно другой механизм голосования. Мы очень боялись нарушить суверенитет стран Центральной Азии, но получили противоположную вещь — мы не можем договориться. ШОС должен развиваться дальше. А для этого надо менять формат.

Беседовал Саид Гафуров

Подготовил Юрий Кондратьев