:
Одной из больших проблем, вызванных полной деградацией гуманитарных наук в России, порожденной тем, что преподавателями политологии, социологии, странной дисциплины с удивительным названием «экономикс», философии стали бывшие «специалисты» по истории КПСС, истамату и диамату, научному коммунизму и политэкономии социализма, остепененные на соответствующих кафедрах третьеразрядных советских, по преимуществу, технических вузов, стало полное отсутствие у них настоящего философского образования и, как следствие, философской культуры.
Даже обладая развитым воображением, очень сложно представить себе российского преподавателя политологии, способного понять, скажем, такую базовую книгу, сформировавшую философский дискурс ХХ века, как «Принципы математики» Рассела и Вайтхеда. Да, Гегель называл политическую экономию «наукой, которая делает честь мысли» (правда, вне контекста трудно понять, что он имел в виду). Но как же ее испохабили политэкономы!
Ясное дело, что из этой среды, как и из Назарета, ничего доброго выйти не могло (И. Христос, как известно, был исключением, потрясшим неустойчивую психику П. Понтийского до основания).
Нет, нельзя утверждать, что эти преподаватели от гуманитаристики, всю взрослую жизнь проведшие на кафедрах – сначала студентами, потом аспирантами (что угодно, но не в армию!), затем ассистентами, младшими преподавателями, докторантами, доцентами, профессорами (но ничего, решительно ничего, имеющего отношения к реальной жизни человечества с ее горными трагедиями и подлыми предательствами, драмами борьбы за прогресс и фарсом консервативных политиканов), совсем ничему научить студентов не могут.
Они могут, скажем, рассказать, где оплачивать публикации статей в «реферируемых» ВАК журналах, с каким выражением лица следует мыть машину научного руководителя, как так надоесть раздающему гранты чиновнику из министерства или фонда, чтобы тот согласился грант тебе выдать, как правильно бегать за кофе начальнику кафедры, многому еще чему. Наверное, это очень полезное знание, но вряд ли это то, что нужно обществу, оплачивающему гуманитариев из бюджета, от политологов и прочих «аналитиков».
Они любят рассуждать над смехотворностью рассуждения, что «...любой вожак стаи бабуинов всегда умнее изучающего его деятельность этолога или приматолога...». Но ведь эта фраза вызывает усмешку только у тех, кто забыл, что мы все принадлежим к одной из разновидностей бесхвостых приматов. Тех, кто про это помнит, эта фраза заставляет задуматься... (Нет, я понимаю, что нехорошо смеяться над деревенскими дурачками, умственно отсталыми детьми и преподавателями политологии, но эти последние со своей ненасытной алчностью и неудовлетворенными тщеславием и честолюбием уже становятся неадекватными, социально нежелательными и даже, скажут некоторые психиатры, социально опасными).
В анализе политики не следует быть однозначно циничным. Нет, цинизм – не то чтобы плохо, но цинизм – это очень дешево, его продают во всех супермаркетах эконом-класса, им набивают всякий хлам, а дешевые вещи хорошими не бывают. А эти люди не способны не быть нециничными. Слишком букашечья у них жизнь. Они даже не понимают, что отказаться от цинизма, от грошовой погони за копеечной прибылью – это по большому счету выгодно...
...
Полная неспособность к самостоятельному мышлению у нас уже стала профессиональным требованием к преподавателям политологии. Умеющих независимо думать в политологи не берут. Всего пять лет назад моя любимая присказка «У революций при всех их недостатках есть одно неоспоримое достоинство – они случаются!» казалась экстравагантной и чисто полемической. Придурки от политологии надо мной посмеивались, цитируя какого-то странного человека, сказавшего, что лимит на революции исчерпан. Сейчас политологи над революциями не смеются. Сейчас они делают вид, что все знали с самого начала.
Это я к чему? Это я к попыткам этих забавных «экспертов» спрогнозировать развитие событий на Украине на основании аналогий. Для рассуждений иными способами у них просто не хватает знаний, а аналогию провести можно чего угодно с чем угодно.
Теоретики-прогнозеры с рынка политологов (на калькуттском базаре по 40 пара [мелкая монета в Индии – 1\100 часть рупии] за пару), еще именуют себя странным словом «аналитики» (анализ по Гегелю и Канту – низшая форма мыследеятельности бесхвостых приматов вида гомо сапиенс) или «эксперты».
Вообще говоря, у аналогии как средства прогнозирования всегда была скверная репутация (просто политологи этого не знают). Аналогии часто напрашиваются, но обычно они ведут к ошибкам. Гегель, скажем, категорически не принимал аналогию как метод, хотя нормальный человек еще со времен Аристотеля с аналогией бодаться не будет.
Просто ее никто за доказательство не принимает, потому что мир не гомогенен, не будет гомогенным и не обязан быть гомогенным. Именно поэтому пытаться спрогнозировать развитие событий на Украине на основании опыта переворотов в других странах было бы ошибкой.
...
Киевским путчистам, пугающим думающих людей своей кровожадностью, следует думать именно о судьбе южновьетнамских генералов – этих карликовых пуделей с кровожадностью американского бультерьера.
На Украине любой, кто просто хотел писать правду про происходящие события автоматически оказывался на стороне украинского Сопротивления февральским путчистам Просто правда на стороне Сопротивления. Так случилось, хотя могло случиться и по-иному.
...
И не забывайте, что в политике нет места злопамятству в принципе.
Даже обладая развитым воображением, очень сложно представить себе российского преподавателя политологии, способного понять, скажем, такую базовую книгу, сформировавшую философский дискурс ХХ века, как «Принципы математики» Рассела и Вайтхеда. Да, Гегель называл политическую экономию «наукой, которая делает честь мысли» (правда, вне контекста трудно понять, что он имел в виду). Но как же ее испохабили политэкономы!
Ясное дело, что из этой среды, как и из Назарета, ничего доброго выйти не могло (И. Христос, как известно, был исключением, потрясшим неустойчивую психику П. Понтийского до основания).
Нет, нельзя утверждать, что эти преподаватели от гуманитаристики, всю взрослую жизнь проведшие на кафедрах – сначала студентами, потом аспирантами (что угодно, но не в армию!), затем ассистентами, младшими преподавателями, докторантами, доцентами, профессорами (но ничего, решительно ничего, имеющего отношения к реальной жизни человечества с ее горными трагедиями и подлыми предательствами, драмами борьбы за прогресс и фарсом консервативных политиканов), совсем ничему научить студентов не могут.
Они могут, скажем, рассказать, где оплачивать публикации статей в «реферируемых» ВАК журналах, с каким выражением лица следует мыть машину научного руководителя, как так надоесть раздающему гранты чиновнику из министерства или фонда, чтобы тот согласился грант тебе выдать, как правильно бегать за кофе начальнику кафедры, многому еще чему. Наверное, это очень полезное знание, но вряд ли это то, что нужно обществу, оплачивающему гуманитариев из бюджета, от политологов и прочих «аналитиков».
Они любят рассуждать над смехотворностью рассуждения, что «...любой вожак стаи бабуинов всегда умнее изучающего его деятельность этолога или приматолога...». Но ведь эта фраза вызывает усмешку только у тех, кто забыл, что мы все принадлежим к одной из разновидностей бесхвостых приматов. Тех, кто про это помнит, эта фраза заставляет задуматься... (Нет, я понимаю, что нехорошо смеяться над деревенскими дурачками, умственно отсталыми детьми и преподавателями политологии, но эти последние со своей ненасытной алчностью и неудовлетворенными тщеславием и честолюбием уже становятся неадекватными, социально нежелательными и даже, скажут некоторые психиатры, социально опасными).
В анализе политики не следует быть однозначно циничным. Нет, цинизм – не то чтобы плохо, но цинизм – это очень дешево, его продают во всех супермаркетах эконом-класса, им набивают всякий хлам, а дешевые вещи хорошими не бывают. А эти люди не способны не быть нециничными. Слишком букашечья у них жизнь. Они даже не понимают, что отказаться от цинизма, от грошовой погони за копеечной прибылью – это по большому счету выгодно...
...
Полная неспособность к самостоятельному мышлению у нас уже стала профессиональным требованием к преподавателям политологии. Умеющих независимо думать в политологи не берут. Всего пять лет назад моя любимая присказка «У революций при всех их недостатках есть одно неоспоримое достоинство – они случаются!» казалась экстравагантной и чисто полемической. Придурки от политологии надо мной посмеивались, цитируя какого-то странного человека, сказавшего, что лимит на революции исчерпан. Сейчас политологи над революциями не смеются. Сейчас они делают вид, что все знали с самого начала.
Это я к чему? Это я к попыткам этих забавных «экспертов» спрогнозировать развитие событий на Украине на основании аналогий. Для рассуждений иными способами у них просто не хватает знаний, а аналогию провести можно чего угодно с чем угодно.
Теоретики-прогнозеры с рынка политологов (на калькуттском базаре по 40 пара [мелкая монета в Индии – 1\100 часть рупии] за пару), еще именуют себя странным словом «аналитики» (анализ по Гегелю и Канту – низшая форма мыследеятельности бесхвостых приматов вида гомо сапиенс) или «эксперты».
Вообще говоря, у аналогии как средства прогнозирования всегда была скверная репутация (просто политологи этого не знают). Аналогии часто напрашиваются, но обычно они ведут к ошибкам. Гегель, скажем, категорически не принимал аналогию как метод, хотя нормальный человек еще со времен Аристотеля с аналогией бодаться не будет.
Просто ее никто за доказательство не принимает, потому что мир не гомогенен, не будет гомогенным и не обязан быть гомогенным. Именно поэтому пытаться спрогнозировать развитие событий на Украине на основании опыта переворотов в других странах было бы ошибкой.
...
Киевским путчистам, пугающим думающих людей своей кровожадностью, следует думать именно о судьбе южновьетнамских генералов – этих карликовых пуделей с кровожадностью американского бультерьера.
На Украине любой, кто просто хотел писать правду про происходящие события автоматически оказывался на стороне украинского Сопротивления февральским путчистам Просто правда на стороне Сопротивления. Так случилось, хотя могло случиться и по-иному.
...
И не забывайте, что в политике нет места злопамятству в принципе.