:
Флобер называл политику "занятием, созданным для швейцаров".
К этому мне остается добавить только то, что я с детства любил Саламбо...
К этому мне остается добавить только то, что я с детства любил Саламбо...
:
: Как говаривал Черчилль, я ничего не понимаю в науке, но я достаточно разбираюсь в ученых.
Вот этого-то академия не понимает - в науке чиновники, действительно, не всегда разбираются, а вот ученые со своим букашечьим социальным существованием - раскрытая для них книга...
Вот этого-то академия не понимает - в науке чиновники, действительно, не всегда разбираются, а вот ученые со своим букашечьим социальным существованием - раскрытая для них книга...
:
В англоязычных шпионских романах алкоголь - элемент красивой жизни (дольче вита) агентов. В русских шпионских романах алкоголь - важный элемент человеческой экзистенции.
:
... когда после моего первого курса Советская армия решила, что не может обойтись без сзг, я очень боялся, что забуду все, что знал из языков. Чтобы не потерять навыки, я придумывал интересное упражнение - ежедневно воины Красной армии должны были просматривать программу "Время". И я придумал себе упражнение - я синхронно в голове переводил диктора - день на арабский, день- на английский.
В результате, забыл я конечно, многое, но в принципе помогло. Да и синхронного перевода я бояться перестал.
В результате, забыл я конечно, многое, но в принципе помогло. Да и синхронного перевода я бояться перестал.
:
Афинский богач сказал Сократу:
— Веришь или нет, стоит мне дать твоим ученикам несколько амфор лучшего вина и прислать к ним лучших куртизанок в обмен на отказ от твоего учения, и все они уйдут от тебя?
— Конечно верю, — ответил Сократ, — ведь тянуть людей вниз куда легче, чем тянуть их вверх.
— Веришь или нет, стоит мне дать твоим ученикам несколько амфор лучшего вина и прислать к ним лучших куртизанок в обмен на отказ от твоего учения, и все они уйдут от тебя?
— Конечно верю, — ответил Сократ, — ведь тянуть людей вниз куда легче, чем тянуть их вверх.
:
Я хочу попросить вас только об одном. ... когда вы думаете о социализме в Китае, пожалуйста, не забывайте, что есть очень много влиятельных людей, которым критически важно, которые материально заинтересованы в том, чтобы вы думали, что в Китае нет социализма, что у рабочих нет альтернативы в реальном мире и нет надежды, кроме как приспособиться к существующему обществу и добиться персонального успеха в рамках существующей социально-экономической системы. Людей, материально заинтересованных в обратном, же нет"
:
Что касается моего мнения, то по мне, единственное, что спасет университетскую и академическую науку это полный разгон всех получающих деньги в этой сфере сейчас с последующей люстрацией на 50 лет. Поголовно. Конечно, мы выбросим и то небольшое число толковых людей, которые умудрились числиться по научной линии, но это тот самый случай, когда жертва хоть и тяжела, но не смертельна. Это люди толковые, они не пропадут. да и должности у них в этом мерзком мирке, как правило, невысокие.
В самом деле, чтобы делать науку, надо что-то знать о мире, а откуда им это взять-то, если они всю жизнь проводят в прогнившем насквозь, затхлом, безнадежно далеком от жизни (кроме вопросов выбивания денег и материальных благ) тухлом "академическом мирке" - на кафедрах и лабораториях. Сперва студентами, потом аспирантами, потом разного рода н.с. Но ничего от реальной жизни...
В самом деле, чтобы делать науку, надо что-то знать о мире, а откуда им это взять-то, если они всю жизнь проводят в прогнившем насквозь, затхлом, безнадежно далеком от жизни (кроме вопросов выбивания денег и материальных благ) тухлом "академическом мирке" - на кафедрах и лабораториях. Сперва студентами, потом аспирантами, потом разного рода н.с. Но ничего от реальной жизни...
:
Проходил как-то Будда со своими многочисленными фанатами одной деревней.
Собралось несколько человек - его противников - и принялись они горячо и зло оскорблять Будду. Он очень спокойно молча слушал. И из-за этого спокойствия им стало как-то не по себе. Возникло неловкое чувство: они оскорбляют человека, а он служает их ругательства, как музыку. Тут что-то не так.
Один из них обратился к Будде:
- В чём дело? Ты что, не понимаешь, что мы про тебя говорим?
- Именно при моём понимании возможно такое глубокое молчание, - ответил им Будда. - Приди вы ко мне десять лет назад, и я бы бросился на вас. Тогда у меня не было понимания, теперь же я понимаю. И из-за вашей глупости не наказываю себя. Ваше дело - решить, оскорблять меня или нет, но принимать ваши оскорбления или нет - в этом-то и состоит моя свобода. Вы не можете насильно навязать мне оскорбления. Я от них просто отказываюсь: они того не стоят. А сейчас мои ученики вас отп***ят!..
Собралось несколько человек - его противников - и принялись они горячо и зло оскорблять Будду. Он очень спокойно молча слушал. И из-за этого спокойствия им стало как-то не по себе. Возникло неловкое чувство: они оскорбляют человека, а он служает их ругательства, как музыку. Тут что-то не так.
Один из них обратился к Будде:
- В чём дело? Ты что, не понимаешь, что мы про тебя говорим?
- Именно при моём понимании возможно такое глубокое молчание, - ответил им Будда. - Приди вы ко мне десять лет назад, и я бы бросился на вас. Тогда у меня не было понимания, теперь же я понимаю. И из-за вашей глупости не наказываю себя. Ваше дело - решить, оскорблять меня или нет, но принимать ваши оскорбления или нет - в этом-то и состоит моя свобода. Вы не можете насильно навязать мне оскорбления. Я от них просто отказываюсь: они того не стоят. А сейчас мои ученики вас отп***ят!..
:
Игорь Ходырев:
У меня слезы умиления.
Ну прелестно же, прелестно
Евгения Альбац: Лобков, а если бы тебе, Паша, быть поаккуратнее со словами? Меня ведь не засвербит приехать на Дождь, и дать тебе публично по лицу.
Павел Лобков: Это сложная проблема, Альбац. Одной пощечиной не решить. Любовь к больным детям – зачастую отражение ненависти к себе, к своему несовершенству.
Евгения Альбац: Договорились, Паша, жди. Я пообещала – я это сделаю.
Павел Лобков: Я еврей и имею право. Я против affirmative action (позитивная дискриминация, осуществляется путем предоставления преимущественных прав или привилегий для определенных групп – прим. Дней.Ру) – как бы глубоко эта идея и не проникла в современное сознание. Примат меньшинства над большинством, детей над взрослыми, больных над здоровыми. При этом, Женя, Вы, очевидно, рассчитываете только на словесную реакцию, полагая что всеобщее равенство не предполагает адекватного ответа.
Евгения Альбац: Ты не еврей, ты мерзкое, испуганное существо, которой боится себя, своих корней, своих страстей. Нет хуже антисемитов, чем стоящие на коленях евреи.
Павел Лобков: Полагаю, вам нужна терапия.
У меня слезы умиления.
Ну прелестно же, прелестно
Евгения Альбац: Лобков, а если бы тебе, Паша, быть поаккуратнее со словами? Меня ведь не засвербит приехать на Дождь, и дать тебе публично по лицу.
Павел Лобков: Это сложная проблема, Альбац. Одной пощечиной не решить. Любовь к больным детям – зачастую отражение ненависти к себе, к своему несовершенству.
Евгения Альбац: Договорились, Паша, жди. Я пообещала – я это сделаю.
Павел Лобков: Я еврей и имею право. Я против affirmative action (позитивная дискриминация, осуществляется путем предоставления преимущественных прав или привилегий для определенных групп – прим. Дней.Ру) – как бы глубоко эта идея и не проникла в современное сознание. Примат меньшинства над большинством, детей над взрослыми, больных над здоровыми. При этом, Женя, Вы, очевидно, рассчитываете только на словесную реакцию, полагая что всеобщее равенство не предполагает адекватного ответа.
Евгения Альбац: Ты не еврей, ты мерзкое, испуганное существо, которой боится себя, своих корней, своих страстей. Нет хуже антисемитов, чем стоящие на коленях евреи.
Павел Лобков: Полагаю, вам нужна терапия.
:
Это какая-то странная идея, что муж не может поколотить жену в педагогических целях. Если следовать этой логике, то мы придем к полному абсурду - к утверждениям, что жена не имеет права бить мужа скалкой или сковородкой по голове, или резать мужа ножом (главное, чтоб не насмерть - иначе, потом расстроится) или царапать...
21 век - век гендерного равноправия.
21 век - век гендерного равноправия.
:
Представлять человека, из всего доброго о нем упоминая лишь, что он "профессор", все равно, что представлять человека, из всего доброго о нем упомянув лишь, что он "старший прапорщик".
Все верно: старшим прапорщиком стать очень непросто, как непросто (и очень противно) и стать профессором, но как-то не вызывает у меня доверия человек, все хорошее о котором укладывается в фразу "старший прапорщик" или "профессор"...
Ранее, - отмечал Норберт Винер, - "доступ в науку был сильно затруднен. К тем, кто хотел заниматься научной работой, предъявлялись очень высокие требования... Честолюбивые люди, относившиеся к обществу недостаточно лояльно, или, выражаясь более изящно, не склонные терзаться из-за того, что тратятся чужие деньги, когда-то боялись научной карьеры, как чумы. А со времен войны такого рода авантюристы, становившиеся раньше биржевыми маклерами или светочами страхового бизнеса, буквально наводнили науку... Дисциплина и тяжелый труд для них был не обязательны, и надежды, которые они подавали, воспринимались ими как уже исполненные обязательства.” "
Все верно: старшим прапорщиком стать очень непросто, как непросто (и очень противно) и стать профессором, но как-то не вызывает у меня доверия человек, все хорошее о котором укладывается в фразу "старший прапорщик" или "профессор"...
Ранее, - отмечал Норберт Винер, - "доступ в науку был сильно затруднен. К тем, кто хотел заниматься научной работой, предъявлялись очень высокие требования... Честолюбивые люди, относившиеся к обществу недостаточно лояльно, или, выражаясь более изящно, не склонные терзаться из-за того, что тратятся чужие деньги, когда-то боялись научной карьеры, как чумы. А со времен войны такого рода авантюристы, становившиеся раньше биржевыми маклерами или светочами страхового бизнеса, буквально наводнили науку... Дисциплина и тяжелый труд для них был не обязательны, и надежды, которые они подавали, воспринимались ими как уже исполненные обязательства.” "