:
Когда разного рода культурологи, политологи, скверные поэты и неудачливые программисты, домохозяйки и актуальные художники глумятся, например, над коррупцией или, скажем бездушием государственной поддержки беспризорных, мне становится больно.
Беды нашей жизни я вижу и знаю не хуже, а лучше, чем эти никчемные клоуны, озабоченные собственной известностью.
Только они глумятся над бедами, а я пытаюсь их исправить. Что могу. Иногда и что выше моих сил пытаюсь. И не я один. Нас большинство. В этом разница.
Они в силу никчемности и ставшей уже органической безответственности ничего предложить не могут. Сплошное глумление.
Мерзко.
Беды нашей жизни я вижу и знаю не хуже, а лучше, чем эти никчемные клоуны, озабоченные собственной известностью.
Только они глумятся над бедами, а я пытаюсь их исправить. Что могу. Иногда и что выше моих сил пытаюсь. И не я один. Нас большинство. В этом разница.
Они в силу никчемности и ставшей уже органической безответственности ничего предложить не могут. Сплошное глумление.
Мерзко.
:
Научное тщеславие - штука очень занятная (не следует путать тщеславие в области постижения мира с тщеславием академическим). В середине 90-ых я даже основал свою научную школу в области фондового анализа. И она существует до сих пор, хотя было довольно скоро показано, что это тупиковое направление в науке. Я в этой связи от всей этой проблематики давно отошел.
А школа живет сама по себе, меня вовсю критикует но с должным пиететом. Дескать, оказался не в состоянии понять открывшиеся перед ним и наукой перспективы.
А душу все-равно греет. Тщеславие, между прочим, порок.
А школа живет сама по себе, меня вовсю критикует но с должным пиететом. Дескать, оказался не в состоянии понять открывшиеся перед ним и наукой перспективы.
А душу все-равно греет. Тщеславие, между прочим, порок.
: О политике
Трагедия левых и одновременно трагедия рабочего движения в Европе и в России состоит во-многом в том, что европейские и российские левые превращают свою идею в средство обеспечения себя материальными ценностями. Не "зарабатывание денег в существующем обществе - одно; а святая борьба - другое", а просто смешение одно и того же....
Из этого неизбежно следует тот самоочевидный факт, что люди, зарабатывающие себе левой фразой (иногда левой идеей) на жизнь, всегда вытеснят тех, кто готов жертвовать на революцию, вполне состоявшись в буржуазном обществе, как достойный специалист в своей узкой области... Хотя бы потому, что последние всегда имеют более чистые руки по определению. И у них меньше свободного времени.
Левые же "вожди" - это дилетанты во всем. В своей специальности потому, что все уже успели позабыть и не состоялись в рамках существующего общества; в революции - потому что нельзя быть честным и коррумпированным одновременно. Рабочие все чувствуют и поэтому в Европе и в России презирают левых лицемеров, рвущихся не на шахты а в насквозь служивую и мелкобуржуазную Москву или омерзительный своей продажностью Брюссель...
И успокаивает меня только то, что судьбы мира решаются сейчас не в Москве и не в Лондоне, а в Калькутте и Гуанчжоу
Трагедия левых и одновременно трагедия рабочего движения в Европе и в России состоит во-многом в том, что европейские и российские левые превращают свою идею в средство обеспечения себя материальными ценностями. Не "зарабатывание денег в существующем обществе - одно; а святая борьба - другое", а просто смешение одно и того же....
Из этого неизбежно следует тот самоочевидный факт, что люди, зарабатывающие себе левой фразой (иногда левой идеей) на жизнь, всегда вытеснят тех, кто готов жертвовать на революцию, вполне состоявшись в буржуазном обществе, как достойный специалист в своей узкой области... Хотя бы потому, что последние всегда имеют более чистые руки по определению. И у них меньше свободного времени.
Левые же "вожди" - это дилетанты во всем. В своей специальности потому, что все уже успели позабыть и не состоялись в рамках существующего общества; в революции - потому что нельзя быть честным и коррумпированным одновременно. Рабочие все чувствуют и поэтому в Европе и в России презирают левых лицемеров, рвущихся не на шахты а в насквозь служивую и мелкобуржуазную Москву или омерзительный своей продажностью Брюссель...
И успокаивает меня только то, что судьбы мира решаются сейчас не в Москве и не в Лондоне, а в Калькутте и Гуанчжоу
:
Пока ехал из бассейна (за рулем хорошо формулировки оттачивать, а когда плывешь пару километров - еще лучше), пришла в голову хорошая формулировочка - Равноправие не означает равенства рисков. Это просто разные вещи.