SZG

Внешняя политика и ракетный вопрос.
В  1997-1999 гг., внешняя политика Севера начала претерпевать некоторые изменения. Несмотря на провозглашенные «трудный поход» и «политику приоритета армии» (кор. сонгун), Ким Чен Ир предпринял ряд мер по изменению и «расдемонизации»  своего имиджа, дрейфуя, по выражению одного из моих знакомых, от образа коммунистического диктатора, к образу диктатора «латиноамериканского типа», -  несколько сменив стиль одежды, появившись в кадре с бокалом шампанского в руке и даже сделав несколько заявлений, признающих прошлые проступки или недостатки  режима: наиболее известное мы уже упоминали. Но во время встречи с японским премьер-министром Коидзуми Ким Чен Ир даже признал факт похищения спецслужбами КНДР граждан Японии, выразив сожаление  и указав, что все виновные давно наказаны. Также КНДР приняла решение запретить дальнейшее пребывание на своей территории членов японской экстремистской организации «Красная армия», которым было предоставлено политическое убежище в конце 1960-х гг.  Была продемонстрирована готовность к диалогу и модернизации (естественно, с учетом местных реалий). 
Совершенствование и оздоровление управленческой структуры сочетались и с рядом мер, направленных на демонстрацию северокорейской военной мощи. Наиболее важным из них было испытание 31 августа 1998 г. трехступенчатой ракеты, которая, по сообщению северокорейских информационных агентств, вывела на околоземную орбиту спутник,  некоторое время транслировавший на весь земной шар «Песню о Полководце Ким Ир Сене». Конечно, факт успешного запуска спутника многие подвергали и подвергают сомнению, однако события, безусловно, продемонстрировали наличие у Северной Кореи ракетной программы, при помощи которой она, теоретически, может «дострелить» до территории США.
Это спровоцировало определенную переоценку американской внешней политики в отношении КНДР, к которой теперь надлежало относиться более серьезно и расценивать как противника, с которым, возможно, проще будет договориться, чем воевать. Не случайно первым сторонником этого курса оказался именно экс-министр обороны США В. Перри .
А ведь еще незадолго до того, в  июне 1998 г. на базе в Северной Каролине американские войска отрабатывали планы ядерной бомбардировки Севера, сбрасывая имитаторы ядерного взрыва. В октябре того же года один из двухзвездных американских генералов публично признал наличие плана нападения на Север и установления там южнокорейского оккупационного режима, причем данный план должен был быть приведен в действие не только в ответ на атаку с Севера, но и в случае «безусловных признаков» возможного нападения . Однако когда выпущенная Пентагоном в 1998 г. «Белая книга» указала, что для победы над КНДР потребуется 640 тысяч американских военнослужащих всех родов войск , рвение ястребов поутихло. Американская администрация отошла от тактики прямого давления и сделала ставку на «вовлечение» Северной Кореи в международные процессы, которые самим ходом своего развития должны были привести к взлому той закрытой системы, которой была Северная Корея.
Одновременно с явлением миру ракетной программы, тоже в  конце августа 1998 г. прессу заполонила волна «данных спутниковой разведки»  о том, что в местечке Кымчханни Северная Корея строит невиданный подземный ядерный комплекс, защищенный от ударов американского высокоточного оружия. Обе стороны долго нагнетали страсти, но весной 1999 г. северяне неожиданно допустили американцев на этот объект, который оказался пустой пещерой .
1999-2001 гг., особенно – лето  и осень 2000 г., стали временем некоторого расширения международных связей КНДР. На волне саммита Ким Чен Ира и Ким Дэ Чжуна с  КНДР установили дипломатические отношения все ведущие страны Европы (в том числе Великобритания, Испания и Германия).  Пхеньян посетили президент РФ Владимир Путин (кстати, это был первый визит в КНДР высшего руководителя страны) и премьер-министр Японии Коидзуми. Усилились контакты с КНР – в  мае 2000 г. и январе 2001г. Ким Чен Ир посещал Китай, а 3-5 сентября 2001 г. состоялся ответный визит председателя КНР в КНДР.
В 2000 г. Ким Чен Ир даже проявил интерес к личности папы Иоанна-Павла II и просил передать ему приглашение. В преддверии саммита отключили репродукторы, и, более того, две страны впоследствии договорились  о прекращении использования наиболее ярких элементов  психологической войны типа  запуска листовок на чужую территорию .
   4-12 августа 2000 г. Ким Чен Ир встречался с  многочисленной группой (46 чел.) представителей СМИ РК и попытался донести до нее ряд важных мыслей.  Во-первых, он отметил, что хотел бы продолжать встречи разделенных семей. Во-вторых, он известил о том, что в Пхеньяне проходят американо-северокорейские переговоры об исключении Северной Кореи из списка стран-спонсоров терроризма. В-третьих, ракетная программа является проявлением его философии: глупо думать, что двумя-тремя ракетами можно выиграть войну, но малые страны должны уметь противостоять сверхдержавам, а в качестве оружия сдерживания ракетная программа вполне пригодна. При этом Ким Чен Ир заявил, что готов отказаться от ракетной программы, если Соединённые Штаты будут выводить в космос корейские спутники. В-четвёртых, Ким предложил обратный ответ на кангонсанский проект, согласно которому северокорейские туристы могли бы ездить на гору Халласан на острове Чэчжудо. Интересно, что это весьма важное интервью осталось почти без внимания.
  Затем начались целевые переговоры, посвящённые созданию системы экономического сотрудничества и продовольственной помощи. Другой важной темой было разминирование, по поводу которого представители Минобороны двух стран встречались 22-25 сентября 2000 года. Были ликвидированы сотни тысяч мин (по информации С. Курбанова). После чего Ким Дэ Чжун даже принимал министра обороны КНДР в своей резиденции, а лозунг «Достижение объединения любой ценой» теперь был интерпретирован как указание на большую гибкость политических методов.
 В течение второй половины 2000 года наблюдалась чёткая тенденция к стабилизации межкорейских отношений и установления позитивного климата. Более того, межкорейское сотрудничество воспринималось, как государственные гарантии возможности инвестиции иностранных держав. Именно к этому времени, в частности, относится разработка Кэсонского промышленного комплекса.
 Более того, тема обязательного вывода американских войск как первого условия на пути объединения страны стала педалироваться существенно меньше. По сути, в Пхеньяне отчасти пошли навстречу Ким Дэ Чжуну, по мнению которого  американские войска должны были оставаться в Корее до тех пор, пока не будет создана общая система мира и стабильности.
На фоне такого резкого усиления сотрудничества между Севером и Югом начали улучшаться и северокорейско-американские отношения. По сообщению С. Курбанова, три американских компании заявили о желании принять участие в развитии экономики  КНДР, и Соединенные Штаты дали «добро» на освоение  этого рынка.
Следует особенно отметить посещение Вашингтона вторым лицом в иерархии КНДР Чо Мён Роком в октябре 2000 г.  По итогам этого  визита было принято коммюнике, в котором обе стороны заявили, что не имеют враждебных намерений по отношению друг к другу , а  вскоре после этого,  22-25 октября 2000 г., с ответным визитом  Северную Корею впервые посетила Государственный Секретарь США Мадлен Олбрайт.
Переговоры с Ким Чен Иром продолжались более пяти часов, и результат их вроде бы удовлетворил обе стороны. Американцы сочли, что им удалось в чем-то укоротить корейский режим, добившись прекращения его ракетной программы, а Ким Чен Ир сумел произвести на американцев впечатление человека, с которым можно нормально вести переговоры, и как бы «разменял» замораживание ракетной программы на развитие отношений с внешним миром. В этом смысле очень интересно сравнить оценку, которую М. Олбрайт в своих мемуарах дает Ким Чен Иру и сербским руководителям, по отношению к которым она настроена гораздо более решительно и негативно. Ким Чен Ир же описан ею как диктатор, но при этом человек, не чуждый европейской культуре и способный к конструктивному общению.
  В разговоре с Олбрайт Ким Чен Ир не только урегулировал ракетный вопрос, но и предложил отправить в КНДР американских учителей английского. Более того, он очень позитивно отозвался о Ким Дэ Чжуне, сказав, что он достоин того, чтобы о нём сняли фильм.
Речь даже зашла о северокорейско - американском саммите, и предлагавшая эту идею Олбрайт подчеркивала, что визит в Пхеньян президента США мог бы кардинально изменить ситуацию – так же, как сделал это в свое время визит Никсона в Китай. Да и во время холодной войны советские и американские руководители не игнорировали друг друга . Тем более что, находясь на излете своего президентского срока, Клинтон мог позволить себе определенную эксцентричность.
Но визит американского президента в КНДР не состоялся. Говоря о причинах этого, Олбрайт отмечает, что дело было не в нежелании президента, а в изменившейся внешнеполитической ситуации, которая требовала его присутствия на Ближнем Востоке. Кроме того, в рамках этикета и уважения к традиционным американским союзникам посещение Пхеньяна должно было сопровождаться посещением Сеула и Токио, что растянуло бы программу во времени .  Я добавил бы к этому и то, что  мир все же не торопился принимать Ким Чен Ира, и  за пхеньянский саммит Нобелевскую премию мира 2000 г.,  в отличие от предшествующей практики, когда ее вручали обеим помирившимся сторонам, получил только представитель Юга .
Автор хотел бы остановиться на событиях 1999-2000 гг. в связи с очень важным моментом для понимания сегодняшней ситуации. Ибо и итоги визита Олбрайт, и подписание рамочной договоренности 1994 г. говорят нам о том, что когда руководство США обладает политической волей и желанием решить проблемы, связанные с Корейским полуостровом, оно их решает.
Сменой своего внешнеполитического имиджа и установлением дипломатических отношений со странами Евросоюза Ким Чен Ир старался предвосхитить вероятные маневры Америки по превращению его в региональный аналог Саддама Хусейна и  играть на противоречиях между США и Евросоюзом, рассчитывая получить помощь и поддержку от стран Европы, попутно вбивая клин в союз США и РК. При этом КНДР активно противодействовала Западу по правозащитной проблематике,  - в  1997 г. Северная Корея вышла из международной Конвенции о гражданских и политических правах .
Перед выборами президента США в 2000 г. северокорейцы даже снизили накал антиамериканизма и указывали, что оздоровление связей между США и КНДР внесет вклад в обеспечение мира и безопасности на полуострове и в АТР , но с  приходом к власти республиканцев надежда на диалог оборвалась. Пришедших к власти неоконсерваторов настораживало то, что процесс межкорейского урегулирования может пойти слишком  быстро и выйдет из-под их контроля.
Не забудем, что еще при Клинтоне республиканское большинство в Конгрессе США  с самого начала резко выступало против Рамочного Соглашения, ища способ сорвать договоренности и обвинить в этом Север. Собственно, первой такой  попыткой можно считать поднятый неоконсерваторами шум вокруг Кымчханни в 1998г. На данном фоне поставки мазута из США в КНДР  стали нерегулярными, а строительство реакторов оказалось практически замороженным:  уже в это время было ясно, что если реакторы и будут построены, то не в 2003 г., как это планировалось изначально. Не оплачивали американцы и расходы, связанные с КЕДО. Хотя ее штаб-квартира находилась в Нью-Йорке, основное бремя этих расходов несли Япония и РК .
Победа Джорджа Буша на выборах в США окончательно отбросила американо-северокорейские отношения к нулевой точке, хотя  11 января 2001 года Ким Дэ Чжун собрал пресс-конференцию, и фактически открыто обратился к новой администрации с просьбой поддержать его инициативы. Однако, после визита южнокорейского президента в США появилась информация о том, что в оценке Севера между Вашингтоном и Сеулом существует значительный разрыв, или если угодно пропасть (англ. gap). Это достаточно важно, потому что, с точки зрения автора, межвнутренний фактор в установлении стабильности на Корейском полуострове в значительной мере перекрывается давлением внешней среды.
Осенью 2001 г. в присутствии нескольких лидеров азиатских государств, включая Ким Дэ Чжуна, Буш назвал Ким Чен Ира «пигмеем». Несколькими днями позже он публично заявил, что его «тошнит от Ким Чен Ира», и «потопление северокорейского режима будет одним из приоритетных направлений его политики» .
  Подобный блок довольно резких перемен и последовавший за ним второй виток ядерного кризиса, который начался осенью 2002 г.,  даже породил определенные конспирологические представления о том, что это совпадение было неслучайным, и определенным кругам США было выгодно, чтобы Северная Корея не менялась, оставаясь региональным пугалом и оправдывая американское военное присутствие в СВА.   Но развитию этого кризиса и ядерной теме будет посвящен отдельный раздел.
В своем ежегодном обращении  к Конгрессу 29 января 2002 г. Дж. Буш говорит открыто: «…Наша (…)цель – воспрепятствовать режимам, которые поддерживают терроризм, угрожают Америке или нашим друзьям и союзникам оружием массового уничтожения. Некоторые из этих режимов ведут себя тихо после 11 сентября. Однако мы знаем их истинное лицо.  Северная Корея – это режим, вооружающийся ракетами и оружием массового уничтожения, в то время как его народ голодает» .
 Улучшились и отношения между РФ и КНДР – как благодаря визиту Путина, так и благодаря хорошим личным отношениям, которые сложились между Ким Чен Иром и российским послом А.Карловым. В Московской декларации от 6 августа 2001 г. стороны пришли к согласию об оборонном характере северокорейской ракетной программы. Было указано, что «ракетная программа КНДР носит мирный характер и, следовательно, не представляет угрозу для любой страны, с уважением относящейся к суверенитету КНДР . В 2002 г. Россия выступила с инициативой содействия возобновлению диалога между Пхеньяном и Вашингтоном ., но ряд стержневых вопросов типа северокорейского долга РФ так и не был решен . С 2003 г. РФ выделяет по 10 млн долл. ежегодно на закупку продовольствия для населения КНДР, которое направляется в Северную Корею через Всемирную продовольственную программу (ВПП)  , и активно помогает в случае стихийных бедствий .
  Отношения с Японией продолжались в основном  по линии Чхонрена, так как обеспечить приток японских инвестиций в страну не удалось. Даже признание факта похищений вызвало обратную реакцию. В 2002 г. членами Чхонрена и, по определению, северокорейскими гражданами, были примерно 250 тысяч человек - без малого треть всей корейской общины.