Во время войны в Рамадан воинам в теории пить, есть и курить разрешается (чем всегда злоупотребляла аль-Каида), но в патриархальной и консервативной Ливии, где в Бога верят искренне, использовать такое послабление считается за моветон. Среди лоялистов сражающихся на стороне Полковника добровольцев - абсолютное большинство составляют племена - не важно ведущие ли традиционный образ жизни, осевшие ли на землю крестьянами или переселившиеся ли в города. Среди них ислам считается за состояние души. Напротив, у инсургентов большинство активных членов - традиционное городское население - потомки лавочников - базарджи, менял и прочих работорговцев и пиратских финансистов. Эти люди никогда особенно строгими в отправлении культа не были. Это в племени все видят, кушаешь ли ты днем в Рамадан, или постишься, а в городе никто, кроме тебя и Всеведующего, не знает, что твориться у тебя в гареме - частной части дома. А Всеведующий, прежде всего, у мусульман милостив и милосерден.
А еще в Рамадан нужно делать добрые дела. Убивать врагов не то, чтобы возбраняется жестко, но сильно не рекомендуется. Это препятствует воспитанию добрых качеств души.
В августе в Ливии не то, чтобы воевать, жить - жарко. Люди обыкновенно сидят в тени и рубят пшеницу на кус-кус, чтобы не сгорело на корню. А сейчас война. И Рамадан. Лоялисты разговаривают со Всезнающим, не желающие поститься наемники по ним стреляют.
Воюют за инсургентов и евроамериканские частные охранные предприятия. Там служат не мусульмане. Они и в Рамадан стреляют и инструктируют. Среди берберов, за деньги и оружие помогающих инсургентам, по словам, конечно, злопыхателей, пост в Рамадан никогда не был особо популярен.
Вот они и распрыгались по пустыне, пока лоялисты постятся и молятся.
Но скоро Рамадан заканчивается. Война пойдет по-иному...