Хотя
Министр информации Аднан Махмуд не без слегка наивной гордости заявлял, что в
выборах принимало участие 20 старых и новых партий, а каждый из кандидатов
получил равную долю государственного финансирования и доступа к СМИ, выборы
были принципиально непартийными. Это, несомненно, реверанс в сторону политического
ислама. Так как создание партий на религиозной или этнической основе (как и у
нас) запрещено, то исламисты шли на выборы, как самовыдвиженцы (или по светским
спискам). По фотографиям на избирательных постерах, впрочем, их было отличить
совсем не сложно.
На
большинстве плакатов, растяжек и постеров партийная принадлежность кандидатов
не указывалась, а портреты сопровождает только какой-то обтекаемый лозунг, типа
«Дорогой к процветанию», «Независимость и обновление», «Дорогу -
молодежи!». Впрочем, похоже, избиратели
хорошо понимали, какие взгляды исповедуют кандидаты, и кто с кем соперничает.
Дамаск
совершенно не производит впечатления города в чрезвычайной ситуации – патрулей
на улицах нет, кое-где в переулках бедной части города, вызывая проклятия
водителей, планово меняют асфальт под грохот отбойных молотков, рядом со
старинной Цитаделью кран строит какое-то высокое здание, строительство не
прекращается и в выходные.
Прекрасные
представительницы нашей делегации подсчитали, что три четверти кандидатов-мужчин
носят эффектные усы. Кандидатов-женщин (обычно по-европейски одетых, очень
редко с покрытой головой) было меньше половины, но все равно много, и
большинство из них были очень красивыми и самых разных взглядов – от либералок,
до мусульманок, христианок и коммунисток.
Так
как сейчас в Сирии довольно много беженцев (нам почти в шутку говорили, что
половина населения Хомса сейчас находится в Дамаске), то было принято решение,
что каждый гражданин может голосовать на любом понравившемся ему участке, то есть списков избирателей не было,
а избиркомы регистрировали голосующих по удостоверениям личности и помечали
пальцы проголосовавших несмываемой краской (через пару недель она сходит сама).
Как решалась проблема количества бюллетеней на каждом участке (а они
вкладывались в опечатанные конверты), мне не известно. Надо заметить, что в
каждой провинции свои списки кандидатов, и я легко представляю, что недавно
переехавший избиратель может не знать местных кандидатов. Тогда, видимо, его
волеизъявление определялось партийной агитацией или религиозной принадлежностью кандидатов.
Надо
понимать, что в Сирии не было и нет той атмосферы страха, которая пронизывала
все стороны жизни, скажем, в Багдаде при Саддаме или при американцах. Страх не
нужен, когда общество, дышащее своей культурой или цивилизацией, сцементировано
постоянным поиском консенсуса. Можно выйти на улицу и кричать: «Долой
Президента!» (оппозиция, проводящая свои демонстрации по пятницам, так и
делает), хотя сирийцы en masse – народ сдержанный
и публичный шум не приветствуют. Впрочем, в ночь перед выборами, уже заполночь
я был свидетелем, как в самом центре Дамаска, кто-то по стремянке залез на
крышу входа в магазин и пытался то ли снять висящую там растяжку, то ли,
наоборот, повесить свою, а кто-то другой снизу довольно громко высказывал свое
недовольство и пытался помешать, на что верхний отталкивал его деревянной
шваброй по голове. Издержки демократии, понимаете ли. Впрочем, услышав мои
шаги, они оба схватку прекратили и делали вид («день тишины»!), что заняты
каждый своим делом. В общем, дерутся агитаторы разных партий довольно редко,
практически бескровно и только, когда никто не видит, иначе уважаемые люди (а у
сирийцев абсолютный пиетет к старшим по возрасту прививается с детства) будут успокаивать,
стыдить и разнимать.
Дамаск
перед выборами был какой-то празднично-приподнятый. Буквально каждая стена,
каждый забор, каждое дерево – всё обклеено портретами кандидатов. Как заметила
Дарья Митина, возникает «ощущение, что на тебя смотрят тысячи кандидатов с
плакатов, наклеек, баннеров, неоновых стендов». Видимо, власти
действительно профинансировали в равной мере агитацию всем кандидатам, потому
что примерно половина общего числа постеров самых разнообразных кандидатов
(цветных с хорошей полиграфией) явно напечатаны в одной типографии (видимо,
самой современной).
На
некоторых постерах на фотографиях на лбах кандидатов фломастером написаны
ругательные слова, причем я заметил, что такие надписи концентрируются вокруг
хорошо охраняемых избирательных штабов партии Баас, тогда как их почти нет
вокруг цитаделей оппозиции (их охраняют несколько слабее, что напрасно -
активистов оппозиции тоже убивают, например, незадолго до выборов был убит сын
лидера второй по численности оппозиционной Сирийской национал-социальной партии
Али Хайдара вместе со своим товарищем). Оппозиционеры расставляют на улицах
шатры, обычно применяемые для свадебных церемоний, где по вечерам собираются
активисты и избиратели и мирно пьют чай за горячими политическими дискуссиями.