SZG

Монетаризм начала тысячелетия

В рамках своего редакционного курса издание «ВВП» традиционно уделяет больше внимания не только налогово-бюджетной, но и кредитно-денежной политике. Строго говоря, само разделение между ними, вызванное переносом некоторых элементов западноевропейской финансовой практики на российскую почву, достаточно условно.

ВЫСТРЕЛ В СПИНУ ИЗ ПРОШЛОГО

Недостаток координации между монетарными властями с одной стороны и правительством и Минфином с другой путинское руководство получило в наследство от предшественников. Достаточно вспомнить дефолт-98, когда, как нам обещали власти перед кризисом, можно было выбрать одно из зол – прекращение обслуживания госдолга или скачок курса национальной валюты. Тем не менее мы получили оба: именно недостаток координации привел и к резкому падению курса рубля с крахом платежной системы страны, и к дефолту.

Независимость эмиссионного органа – это священная корова либеральной экономической мысли. Ее мнимая важность обосновывается логически, хотя мировой опыт вообще и опыт антикризисной политики в особенности давно и убедительно показали, что там, где денежная эмиссия осуществляется планомерно в соответствии с потребностями руководства страны, и кризис преодолевается легче, и развитие обеспечивается лучше, чем в случае «независимости» Центробанка.

Издание «ВВП» уже отмечало странность сложившегося в России соотношения монетарной и бюджетной политики: «Банк России не озабочен снижением ставок ни для реального сектора экономики, ни для экспортеров. Его главная заявленная цель – инфляция. Но основной ее источник – тарифы естественных монополий, которые подведомственны правительству, а не Центробанку. Так может, каждый должен заниматься своим делом: Банк России обеспечивать экономику дешевыми деньгами, а правительство – бороться с жадностью монополистов? Более того, в их издержках очень большое место занимает обслуживание кредитов, и снижение эффективной ставки раскрутит маховик инфляции в обратную сторону – снизятся расходы монополистов, снизится и саккумулированная инфляция».

ПОЛИТИКА «РАЗОРИ СОСЕДА»

А каков современный подход во всем мире? Наше издание уже рассказывало, что в мировом общественном мнении неспособность монетаристских концепций предупредить глобальный кризис или справиться с ним сильно подорвала доверие к либеральным рецептам кредитно-денежной политики. Все чаще слышны требования вернуть альтернативные концепции – неокейнсианство и экономику развития, которые, как все чаще говорят, лучше способствуют и обеспечению устойчивого экономического роста, и повышению благосостояния населения.

В кризис многие эксперты говорят о валютных войнах, которые, по их мнению, разворачиваются между ведущими экономиками мира. Каждая крупная держава пытается добиться обесценивания своей валюты по отношению к другим. Целью понижения курса национальной валюты объявляется расширение экспорта страны и сокращение импорта, так как ее товары становятся дешевле по сравнению с другими странами.

Это увеличивает производство в стране, растет и занятость – но за счет сокращения производства и роста безработицы в других странах, и именно поэтому снижение курса национальной валюты часто называют политикой «разори соседа». В условиях же роста совокупного мирового спроса нет особых оснований для конкурентной девальвации валют, так как производство (и занятость) в каждой стране росли бы даже при условии сохранения высокого курса национальной валюты.

Базовая причина конкуренции девальваций с целью захвата национальных рынков друг друга заключается именно в том, что мировой совокупный спрос не растет, потребление в мире падает, что лишний раз доказывает: мировой экономический кризис продолжается. Именно отчаяние эмиссионных банков и правительств развитых стран, понимание невозможности преодоления последствий кризиса и объясняет такое стремление улучшить свое положение за счет соседей. При этом важно понимать, что валютные войны и сами углубляют мировой экономический кризис. Если у инвесторов существует неуверенность в относительном соотношении валютных курсов, что помимо прочего определяет размер рынка той или иной страны, то это является практически непреодолимым препятствием для частных инвестиций.

Типичные средства борьбы с инфляцией в современной рыночной экономике – ограничительная монетарная и фискальная политика, что только затягивает кризис. Короче говоря, валютные войны являются и отражением характера нынешнего кризиса, и средством его обострения. Можно избежать такого сокращения производства и занятости в результате роста курса национальной валюты, если одновременно увеличивать государственные расходы, например в  виде государственных трансфертов на рост потребления населения.

ДЕНЬГИ – ИНСТРУМЕНТ РАЗВИТИЯ, А НЕ САМОЦЕЛЬ

Большинство западных, особенно американских, экспертов возлагают вину за начавшиеся в мире валютные войны на новые развивающиеся экономики, прежде всего Китай, Индию и другие азиатские страны. Их аргументы состоят в том, что существующие серьезные дисбалансы в мировой экономике связаны с тем, что США испытывают огромный дефицит по текущим платежам в условиях профицита КНР и других новых экономик.

США постоянно требуют от Пекина искусственного усиления юаня, чтобы не допустить бегства спекулятивного финансового капитала из пострадавших от кризиса США в Китай и другие развивающиеся страны. Но на Востоке, вспоминая, как злоупотребляли американские спекулянты (особенно известен Джордж Сорос) операциями на свободном рынке с их валютами, поставили госбанки на службу развитию, стараясь не допускать роста курса национальных валют. Долларовые потоки направляются на увеличение валютных резервов, что оказывает давление на курс доллара.

Ходят слухи, что американские переговорщики жалуются: непонятно, с кем в Китае можно вести переговоры с целью изменить монетарную политику КНР. Госбанк ссылается на решения Политбюро ЦК КПК, там переводят стрелки на Комиссию по экономической реформе при правительстве, а оно, в свою очередь, говорит, что курс определяется рынком, а валютные интервенции – прерогатива независимого Госбанка.

Иными словами, умные китайские руководители, научившись у американских спекулянтов, вовсе не собираются отпускать ни курс, ни инфляцию в свободное плавание. Деньги – это инструмент развития, а не самоцель.

ПОДАВЛЕНИЕ ИНФЛЯЦИИ – ЭТО ИСКУССТВО

Владимир Путин, отвечая на форуме «Россия зовет!» на иезуитский вопрос, готово ли правительство пожертвовать краткосрочными экономическими преимуществами для того, чтобы обеспечить долгосрочную экономическую стабильность и снизить инфляцию, отметил, что в первом полугодии она была низкой из-за решения повышать тарифы на услуги естественных монополий только со второй половины года, сделав при этом акцентна связанный с глобальной засухой рост цен на продукты питания, сказывающийся на инфляционных индексах.

«Должны ли мы в ущерб, должны ли мы чем-то пожертвовать, сохранить во что бы то ни стало макроэкономические показатели, в том числе низкий уровень инфляции, и пожертвовать ростом? – рассуждает президент. – Но это выбор, перед которым все европейские страны стоят сегодня… весь спор идет об этом, когда некоторым странам говорят: «Вы давайте консолидируйте бюджет, меньше тратьте». А они говорят: «А у нас роста не будет. Ну не будет, пока потерпим». Вы знаете, это сложный выбор очень. Вот чтобы далеко нам не ходить, если в Европу не забираться, – наши соседи в Украине. У них инфляция уже в другую сторону свалилась, нет никакой инфляции, а банковские ставки под 20%, и рост нулевой. Хорошо это или плохо? Ну, наверное, это проблема. Поэтому, я думаю, нам нужно будет пройти, как в таких случаях говорят, между Сциллой и Харибдой, сдерживать, конечно, инфляцию, но смотреть, как оперативные действия правительства отражаются на реальном секторе экономики. Мы если говорим о том, что мы должны внутренний спрос поднимать, как же мы будем поднимать внутренний спрос, если не будем развивать экономику? Поэтому это на уровне искусства, надо чувствовать это на кончиках пальцев. Можно ли это сделать? Можно. Но в конечном итоге самое главное для нас, конечно, это подавление инфляции».

ЧТО ДЕЛАЕТСЯ!

Банк России планирует сохранить преемственность принципов денежно-кредитной политики и к 2015 году завершить переход к «режиму таргетирования инфляции», в котором приоритетной целью является обеспечение ценовой стабильности, то есть поддержание стабильно низких темпов роста цен. Рост потребительских цен в 2013 году составит до 5–6%, в 2014 и 2015 годах – до 4–5%.

Основной метод работы ЦБ – это управление процентными ставками денежного рынка с учетом того, что воздействие этих мер на экономику распределено во времени. Процентная политика будет играть ключевую роль в процессе реализации денежно-кредитной политики Банка России, причем решения, в основе которых лежат прогнозы инфляции и экономического роста, а также «динамика инфляционных ожиданий и особенности трансмиссионного механизма денежно-кредитной политики», будут приниматься, как правило, на ежемесячной основе.

Иными словами, Банк России будет ориентироваться на сокращение инфляции любой ценой, за курс рубля отвечать не будет и к 2015 году «предполагает осуществить переход к плавающему валютному курсу, отказавшись от использования связанных с уровнем курса операционных ориентиров курсовой политики». То есть ЦБ добровольно сделает то, что американцы требуют от народного Китая (а тот отказывается). В моей молодости в похожих ситуациях спрашивали: «Ты на чью руку играешь?» В рамках такого монетарного режима проведение регулярных валютных интервенций с целью воздействия на динамику курса рубля будет прекращено.

И пугает то, что Центробанк в рамках «риск-ориентированных подходов при осуществлении надзора, базирующихся на лучшей зарубежной практике», явно имеет в виду американцев (с их «Леман Бразерз») и швейцарцев, а не быстро развивающихся и проводящих очень эффективную банковскую политику, стимулирующую экономический рост, китайцев, бразильцев и индийцев. Похоже, о них в ЦБ мало кто знает.

НАДЗОР И БАНКИ

Одной из основных задач Банка России в среднесрочной перспективе будет оставаться обеспечение финансовой стабильности в банковской системе, и не только в ней. «Банк России будет продолжать совершенствовать инструменты мониторинга системы финансового посредничества, в том числе постоянный анализ движения цен на рынках активов, тенденций в динамике денежных агрегатов и кредитной активности, с тем чтобы при возникновении угрозы финансовой стабильности иметь возможность оперативно принять соответствующие меры в области денежнокредитной политики и банковского регулирования и надзора».

Кризис-2008 очень явственно показал, что две функции ЦБ – эмиссионная и надзорная – вступают между собой в очень острое противоречие. К тому же банкротство коммерческого банка или (избави Бог) крах платежной системы – вещь разовая, сразу и напрямую выражающаяся, в том числе, и в кадровых решениях, а результаты эмиссионной политики размыты, растянуты во времени, трудноуловимы.

Если мы говорим о независимости Центробанка для реализации функции выпуска денег, то нужно непременно снимать с него ответственность за банкротства кредитных учреждений, а следовательно, и надзор. Независимость от государства и ответственность за коммерческие финансовые институты в принципе не могут сочетаться между собой.

В нынешних условиях, когда обостряются слухи о том, что глава ЦБ скоро уйдет с оперативной работы по возрасту, когда идут интенсивные разговоры о создании финансового мегарегулятора, актуальными становятся слова Путина: «Правительство предлагает объединить ФСФР на базе Центрального банка в структуру мегарегулятора. У этой идеи много сторонников, есть и оппоненты... Я предлагаю банковскому и инвестсообществу, всем заинтересованным сторонам подключиться к обсуждению этого вопроса. Сделать это нужно оперативно. Вопрос кардинального улучшения системы регулирования давно назрел, и с его решением, конечно, лучше не затягивать».

В проекте основных направлений единой государственной денежно-кредитной политики на 2013 год и период 2014 и 2015 годов Банк России обещает регулярно разъяснять «широкой общественности» свою деятельность и основания для его решений. Это, несомненно, доброе дело. Широкая общественность ждет.

Феликс ЗАХАРОВ