![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif)
kolobok1973@lj в В двух словах - "Борис Годунов" в Большом----------------------------------------
Big.jpg)
Bi.jpg)
Совсем коротко.
Смотреть всем. Постановка мощнейшая. Редакция, кстати, непривычная - Римского-Корсакова, в 9 картин. Мы больше привыкли к редакции Шостаковича (8 картин - отсутствует сцена "народного гнева" в Кромах, меняющая кардинальным образом всю концепцию). В Большом театре, восстановившем постановку 1948 года практически дословно (совпадает всё, вплоть до вышивки на шубах и малейших деталей сценического движения), сцена в Кромах наличествует. Могу высказать политическую версию, почему в советское время её изъяли, но не буду - в общем, sapienti всё и так sat. Единственная линия, оставшаяся непрорисованной, лишь пунктирно намеченной, - сюжет с Рангони и иезуитами. Вообще, несмотря на 4-хчасовую продолжительность действа, кажется, что только сел слушать, а уже финальный перезвон, - 4 часа пролетают мгновенно.
Мы сегодня слушали "второй состав", чему я поначалу расстроилась (завтра будет великий Маторин, Марат Гали, Долженко), но ненадолго. Михаил Казаков - не Маторин, конечно, в первой сцене не впечатлил, но ко второй распелся. Проблема в том, что, в отличие от маторинского баса-профундо (ему лучше петь не Бориса, а Пимена или Варлаама), у Казакова тембр ближе к баритональному, - слегка непривычно.
Отличный юродивый в исполнении молодого насыщенного тенора Станислава Мостового. Единственная досадная непонятка - почему скомкали магистральный диалог юродивого и Бориса: речь юродивого обрывается на "...Богородица не велит", опущен ключевой рефрен "Лейтесь, лейтесь, слёзы горькие, Плачь, плачь, душа православная! Скоро враг придет и настанет тьма, Темень тёмная, непроглядная...." Саид вообще считает, что Римский-Корсаков немного дезавуировал мрачновато-шизофреническую параноидальность идеально рифмующихся друг с другом психологически Мусоргского и Шостаковича, добавив света и позолоты, но мне и такой вариант нравится. Хотя, конечно, не хватало белого полупрозрачного босоногого мальчика, материализовывавшегося в разных углах сцены в качестве видЕния Бориса и его проклятия.
Выше всяких похвал хор и великолепный оркестр с фантастической духовой секцией. Сценография крышесносная, в лучших традициях Билибина и Васнецова. Декоратора и автора реквизита старой версии - срочно на госпремию, наверно, посмертно.
В общем, пойдём ещё раз.
Совсем коротко.
Смотреть всем. Постановка мощнейшая. Редакция, кстати, непривычная - Римского-Корсакова, в 9 картин. Мы больше привыкли к редакции Шостаковича (8 картин - отсутствует сцена "народного гнева" в Кромах, меняющая кардинальным образом всю концепцию). В Большом театре, восстановившем постановку 1948 года практически дословно (совпадает всё, вплоть до вышивки на шубах и малейших деталей сценического движения), сцена в Кромах наличествует. Могу высказать политическую версию, почему в советское время её изъяли, но не буду - в общем, sapienti всё и так sat. Единственная линия, оставшаяся непрорисованной, лишь пунктирно намеченной, - сюжет с Рангони и иезуитами. Вообще, несмотря на 4-хчасовую продолжительность действа, кажется, что только сел слушать, а уже финальный перезвон, - 4 часа пролетают мгновенно.
Мы сегодня слушали "второй состав", чему я поначалу расстроилась (завтра будет великий Маторин, Марат Гали, Долженко), но ненадолго. Михаил Казаков - не Маторин, конечно, в первой сцене не впечатлил, но ко второй распелся. Проблема в том, что, в отличие от маторинского баса-профундо (ему лучше петь не Бориса, а Пимена или Варлаама), у Казакова тембр ближе к баритональному, - слегка непривычно.
Отличный юродивый в исполнении молодого насыщенного тенора Станислава Мостового. Единственная досадная непонятка - почему скомкали магистральный диалог юродивого и Бориса: речь юродивого обрывается на "...Богородица не велит", опущен ключевой рефрен "Лейтесь, лейтесь, слёзы горькие, Плачь, плачь, душа православная! Скоро враг придет и настанет тьма, Темень тёмная, непроглядная...." Саид вообще считает, что Римский-Корсаков немного дезавуировал мрачновато-шизофреническую параноидальность идеально рифмующихся друг с другом психологически Мусоргского и Шостаковича, добавив света и позолоты, но мне и такой вариант нравится. Хотя, конечно, не хватало белого полупрозрачного босоногого мальчика, материализовывавшегося в разных углах сцены в качестве видЕния Бориса и его проклятия.
Выше всяких похвал хор и великолепный оркестр с фантастической духовой секцией. Сценография крышесносная, в лучших традициях Билибина и Васнецова. Декоратора и автора реквизита старой версии - срочно на госпремию, наверно, посмертно.
В общем, пойдём ещё раз.