SZG

Если жить достаточно долго, то все возможные неприятности с тобой обязательно произойдут

Основное следствие Закона больших чисел

В настоящий момент мы столкнулись с угрозой крупного кризиса в мировой экономике. Многие полагают, что мы вступаем в полосу длительной рецессии. У инвесторов усилились опасения по поводу того, что кредитный кризис затронул не только финансовый сектор американской экономики, но и реальный сектор в глобальном масштабе. Так ли это?

Одно из серьезных достижений финансовой науки последнего десятилетия состоит в строгом доказательстве того, что принципиально невозможно рациональными средствами точно предсказать время и глубину фондового кризиса на основании накопленного опыта экспертов (математический аппарат в этом доказательстве применялся тот же, что и в квантовой физике при изучении принципа неопределенности – так называемая, эргодичность (точнее неэргодичность) фондового рынка – этой теме мы посвятим отдельную статью).

Из этого следует практический вывод - при планировании инвестиционной стратегии минимизировать риски следует не из расчета предсказаний кризисов, не из накопленных статистик по рынкам (в теории принятий решений и статистике эта стратегия называется «оптимин»), а исходя из принципиально иных положений. Например, перестраховываться можно на принципах минимакса, то есть минимизации максимального проигрыша, не забывая выработанную горьким опытом золотую максиму фондового рынка - мелкий инвестор всегда не прав.

Ансельм из Кентербери в XI веке изложил свое доказательство существования бога (философы позднее назвали его "онтологическим"),  дескать, бог по понятию - существо совершенное, но если совершенное существо лишить признака существования, то оно уже не будет совершенным, всеобъемлющим. Возникает, - по мнению Ансельма, - противоречие, которое можно разрешить, только признав существование Бога. Остроумный (хотя и тщательно скрывающий свое остроумие) Кант уже в XVIII веке ему возражал, мол, понятия о реальных и мнимых (сейчас многие бы сказали - виртуальных) вещих совпадают. И привел пример, вошедший во все философские справочники.  В действительном предмете, - полагал Кант, - содержится не больше признаков, чем в возможном. Сто действительных талеров ничуть не больше сотни возможных талеров. И мнимые и реальные деньги должны иметь те же предикаты. Разница только в том, что первые лежат у меня в кармане. Итак,  понятие, - довольно банально говорил Кант, - не есть бытие.

Этот пример Канта о 100 талерах стал очень популярным во многом потому, что он напрямую касался проблемы кредита, которая лежала в основе всего развития и всех войн европейских наций, начиная, наверное, с 15-16 веков. Почти все крупные философы участвовали в обсуждении этого примера. Гегель, скажем, категорически не принимал аналогию, хотя нормальный человек со времен Аристотеля с аналогией бодаться не будет. Аналогию никто за доказательство не принимает.

Лучше всех, на мой взгляд, высказался Маркс:"Если кто-нибудь представляет себе, что обладает сотней талеров, если это представление не есть для него произвольное, субъективное представление, если он верит в него, - то для него эти сто воображаемых талеров имеют такое же значение, как сто действительных. Он, например, будет делать долги на основании своей фантазии, он будет действовать так, как действовало всё человечество, делая долги за счёт своих богов ... Действительные талеры имеют такое же существование, как воображаемые боги. Разве действительный талер существует где-либо, кроме представления, правда, общего или, скорее, общественного представления людей? Привези бумажные деньги в страну, где не знают этого употребления бумаги, и всякий будет смеяться над твоим субъективным представлением. Приди со своими богами в страну, где  признают других богов, и тебе докажут, что ты находишься во власти фантазий и абстракций"...  

Но ведь именно это и составляет основу нынешнего финансового кризиса. Банки заставили всех поверить, что воображаемые доллары (а слово доллар происходит от слова талер)  лежат у них в карманах. И до тех пор, пока люди верили в воображаемые ими и  их партнерами кредитные доллары, что они лежат в кармане, а точнее существуют в виде зарядов триггеров в памяти ЭВМ финансовых учреждений, пока механизм кредита работал, все шло хорошо. 

Со времен финикийских колоний, кодекса Хаммурапи, Угарита и Мохеджо-даро банкиры и ростовщики брали у вкладчиков реальные монеты под определённый процент и кредитовали нуждающихся в фондах под более высокий процент, получая от этого прибыль. Вкладчик, получал документ, позднее названный "банковская записка" ("банкнота" от английских слов " bank note"), удостоверявший, что реальные деньги находятся на вкладе, и предъявитель его получит реальные деньги. Со временем бумажные обязательства стали иметь такую же силу, как и реальные деньги, и многие, особенно занимающиеся международной торговлей с ее рисками, предпочитали взять бумажный сертификат, а не реальные деньги, которые только лежали мёртвым грузом у банкиров.

Банкиры стали создавать ссудные "избыточные" деньги, увеличивая свою прибыль, когда количество таких банковских записок начало превышать количество реальных денег. Эти "лишние" сертификаты были требованием на собственные активы банкиров и ростовщиков, которые сами решали, сколько таких удостоверений на ссуду выдавать. И опирались они на доверие, что и является изначальным значением слова кредит.

Стоило же кому-то засомневаться в реальности воображаемых кредитных денег, как рынок рухнул. Голое платье короля существует только пока в него верят все… Даже один маленький мальчик доверие разрушает… Характерно, что Премьер-министр Великобритании Гордон Браун, подчеркивая, что в настоящее время мир испытывает первый финансовый кризис эпохи глобализации, отметил: «Мировая финансовая система пала жертвой недооцененности рисков и неадекватных услуг в сфере кредитных рейтингов».

Имеет место высокая зависимость американцев и европейцев от заемных средств. Это общества потребителей, живущих в долг. Но, в конце концов, приходится платить по счетам, и это может быть весьма болезненным процессом. Проблемы, возникшие на рынке ипотечных кредитов сектора subprime в США, перетекают на другие финансовые рынки. Например, только у крупнейших банков объем 30-дневной просрочки по кредитным картам вырос за 2007 год на 26%, превысив 17 млрд долл., а объем дефолтов - на 18% и приближается к 1 млрд. долл. Эти показатели напрямую связаны с происходящим в ипотечном секторе: американцы не могут перезаложить свои дома, так как банки опасаются иметь дело с заемщиками, обладающими невысокой кредитоспособностью.

Ухудшение положения во всем мире во многом было связано с кризисом неплатежей в секторе американских ипотечных облигаций, проблемами на ипотечном рынке США. Если раньше должники могли изыскать дополнительные средства, просто перезаложив свои дома, то теперь в связи с нехваткой ликвидности банки не желают иметь дело с относительно сомнительными заемщиками. При этом страдают и американцы с достаточно надежной кредитоспособностью. Они больше не могут рассчитывать на полное списание задолженности по правилам закона «О банкротстве», который предполагал, что если заемщик по прежнему кредиту был доведен до состояния дефолта, то он освобождался ото всех обязательств по этому кредиту. Доверие в финансовой системе падает. Ипотечный кризис в США может негативно отразиться и на региональных финансовых рынках.

Ухудшение финансового состояния многих домовладельцев США вследствие кризиса в этом секторе может повлечь за собой дальнейшие проблемы для нестабильной экономики США. Долги рано или поздно перетекают в другие сферы, например от ипотеки к потребительскому кредитованию, что порождает снижение потребительского спроса, что ухудшает финансовое состояние компаний потребительского сектора, в свою очередь влияющих на предприятия машиностроения, горнодобывающей отрасли, а те уже ставят под еще один удар финансовые институты. На западных рынках 70--80% ВВП приходится на сферу обслуживания, причем значительная часть именно на финансовый сервис.

Однако, если рассмотреть цифры, то ситуация несколько меняется.  По нашим (аналитиков) прикидкам  рынок ипотечных облигаций составлял около полутора триллионов долларов США. Если предположить, что их четверть находится в безнадежной ситуации, а стоимость заложенных домов будет равна половине от докризисной, то это будут потери в 150 млрд. долл. Но банки уже официально списали 300 млрд. Кроме того, в этом секторе ипотеки (prime) нормой был  20% дисконт от номинальной стоимости облигации.

Цены же на жилье в США упали только на 10% (и то от максимума, а не от средней цены покупки), что означает, что даже если обанкротятся еще 10%  (от 1 трлн. долл.), и цена на недвижимость упадет еще на 25%, то объем потерь будет еще около 150 млрд. То есть по такому критическому сценарию на недвижимости можно потерять примерно столько, сколько уже списано! Но мы этот этап уже пережили.

Кроме того, мы живем не в США. По словам вице-президента ЛУКОЙЛа Леонида Федуна, «наблюдаемая сейчас финансовая неустойчивость негативно влияет на общее развитие, вся экономика крайне зависима от кризиса. Для развивающихся рынков ситуация несколько иная, поскольку на сферу обслуживания приходится максимум 50%, и более существенную роль играет промышленный сектор. Поэтому нет такой сильной зависимости».

По данным PricewaterhouseCoopers, развивающиеся рынки смогут не только сохранить высокий темп роста, но и ослабить нынешний спад мировой экономики в целом. Сейчас 45% мирового экспорта и 75% всех валютных резервов приходится на развивающиеся страны, к которым относят и Россию. Начиная с 2000 года, на этих рынках было достигнуто положительное сальдо внешнеторгового баланса и они нетто-экспортировали капитал. Там было проведено больше всего первичных размещений - 70% от общего числа IPO в мире в 2007 году. Большинство руководителей компаний развивающихся стран рассчитывают на внутренние источники финансирования, и рассматривают долговое финансирование, продажу активов и привлечение частного и венчурного капитала лишь в качестве вторичных по привлекательности источников. Никто из них не назвал недоступность капитала препятствием для роста бизнеса.

Чем больше новых денег банк создаст в виде ссуд и кредитов, тем выше будет его прибыль от процентов. Сколько денег банк может создать зависит от банковской системы страны. В США банки обязаны держать 10% депозитов в обязательном резерве, и там стало возможным создать денежную массу примерно в 10 раз больше денежной базы, в России это соотношение в несколько раз ниже ввиду того, что электронные карты пока ещё не получили столь широкого распространения. На практике  недобросовестный, маленький банк, конечно, может, злоупотребляя существующими механизмам, выдать  ссуды, и в сто раз превышающие его капитал, мы это помним по 1997-1998 году, но такая практика запрещена законодательством в сфере финансов, а уровень контроля над финансовым сектором, хотя и еще не может считаться удовлетворительным, но значительно вырос. Россияне еще не привыкли жить в долг, и структурно возможности кредитования на нашем рынке не используются в должной мере.

Российские власти осознают угрозы и возможности, порождаемые нынешним ректификационным (очищающим) кризисом (о нем будет следующая статья). Глава Федеральной службы по финансовым рынкам Владимир Миловидов подчеркивает, что: «сейчас готовится Концепция-2020 и формируются предложения по созданию в России мирового финансового центра, наши предложения идеологически укладываются, но мы сработали с опережением».

Так, ФСФР предлагает ускорить внесение изменений в Налоговый кодекс по введению нулевой ставки налога на доходы от продажи ценных бумаг для физических лиц и возможности переносить убытки от этой деятельности на следующий год, объединение крупнейших торговых площадок ММВБ и РТС, регуляторы финансового рынка обсуждают правила создания в России института квалифицированных инвесторов, критерии для определения которых ФСФР уже установила. Более продвинутым инвесторам будет разрешено проводить более рискованную политику, для чего будут создаваться специальные ПИФы с участием инвесторов в управлении этими фондами. Такие инвестфонды будут более либерально регулироваться, чем надежные финансовые инструменты, в которые смогут инвестировать не обладающие профессиональными знаниями граждане.

Высокая (в том числе и с инфляционной составляющей) конъюнктура на мировых товарных рынках цен на сырьевые товары и продовольствие (нефть, уголь и природный газ подорожали на 60%, а пшеница и рис – вдвое  - по словам Гордона Брауна, на рост цен на продукты питания влияет массовое использования биотоплива) дает нашей стране определенные конкурентные преимущества и на финансовых рынках.

Безусловно, зависимость российского рынка от всемирного хозяйства, от мировых катаклизмов, от баланса платежей в добыче углеводородов и прочих неуправляемых факторов накладывает на сотрудников органов государственного управления и профессиональных участников фондового рынка жесткие требования к их добросовестности и профессиональной компетентности. Судьбы многих инвесторов, в известной мере судьба всего российского нарождающегося «среднего класса» во многом находятся в их руках.

В каком-то смысле можно утверждать, что основная часть кризиса пройдена. В целом понятен масштаб потерь и видны источники угроз. Министерства, службы, ведомства, Центральные банки успешно опробовали механизмы противодействия кризисным явлениям. Понятен план действий: на рынках требуется больше прозрачности, а финансовым властям предстоит достичь нового качества регулирования. Задача состоит в том, чтобы они вели это работу целенаправленно, осмысленно, строго и точно, а не с постоянством, достойным Дорабеллы и  Фьордилиджи из бессмертной оперы Моцарта «Так поступают все женщины» (Cosi fan tutte)…