| 1:11a |
чтение после исскусанности комарами
Возможно, впрочем, что порнография – не что иное, как аллегория, т.е. некое форсирование знаков, барочная операция сверхобозначения, соприкасающаяся с "гротескным" (в буквальном смысле: "гротескное" искусство оформления садов добавляет (к природному ландшафту) природные объекты – гроты и скалы, – так же как порнография добавляет (сексуальному изображению) красочность анатомических деталей).Непристойность* выжигает и истребляет свои объекты. Это взгляд со слишком близкого расстояния: вы видите то, чего никогда не видели, – вы никогда не видели, как функционирует ваш пол; вы не видели этого со столь близкого расстояния, да и вообще не видели – к счастью для вас. Все это слишком правдиво, слишком близко, чтобы стать правдой. И как раз это-то и зачаровывает: избыток реальности, гиперреальность вещи
рефлексируя вослед бодрийяру
порнография это тотальная запечатленность вовлеченности в вожделение,постоянно насыщяющего себя радикальной готовностью к отрешенности от всего ,что не является устремленностью к данному способу ощущения себя
она зачаровывает, симулируя наглядность того,на что мы сами не способны,такую степень погруженности в секс,когда любая вербальность,внутрений диалог, и малейшая градация отчужденности от совершаемого действия- невозможна
таким образом порнография это визуальная утопия неуязвимости нашего вожделения |