ta6y's Journal

чтение на диване с сигаретой в зубах после жертвоприношения
. Миновав базар, она забрела на боковую улочку с глинобитными строениями, сплошь окрашенными оранжевым заревом. Двери маленьких лавок были закрыты - все, кроме одной, перед которой она мгновенье помедлила, нерешительно заглянув внутрь, Человек в берете склонился внутри над маленьким костром, разведенным в середине помещения, веером сложив руки почти у самого пламени. Он поднял голову, увидел ее и, поднявшись, подошел к двери. "Entrez madame",- сказал он, сделав широкий жест. От нечего делать она послушалась. Это была крохотная лавка; в сумрачном свете она смогла разглядеть несколько рулонов белой ткани, лежавших на полках. Он соединил карбидную лампу, поднес спичку к отверстию колбы и подождал, пока не займется тонкое пламя. "Дауд Зозеф",- сказал он, протянув ей руку. Она слегка удивилась: почему-то она решила, что он француз. В любом случае, не уроженец Сбы, Она села на стул, который он ей предложил, и они немного поговорили о том о сем. Его французский был вполне сносным, и говорил он ласково, тоном затаенной обиды. Внезапно она поняла, что он еврей. Она спросила его, так ли это; ее вопрос, судя по всему, его позабавил и удивил,
o- Разумеется,- сказал он.- Я не закрываюсь на время молитвы. После нее всегда кто-нибудь да зайдет.
Они заговорили о том, как трудно приходится еврею Здесь, в Сбе, и вдруг, неожиданно для себя, она рассказала

( Read more... )