|
|
Пишет ta6y (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} ta6y)@ 2005-02-17 10:45:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
чтение на диване с сигаретой в зубах после жертвоприношения
. Миновав базар, она забрела на боковую улочку с глинобитными строениями, сплошь окрашенными оранжевым заревом. Двери маленьких лавок были закрыты - все, кроме одной, перед которой она мгновенье помедлила, нерешительно заглянув внутрь, Человек в берете склонился внутри над маленьким костром, разведенным в середине помещения, веером сложив руки почти у самого пламени. Он поднял голову, увидел ее и, поднявшись, подошел к двери. "Entrez madame",- сказал он, сделав широкий жест. От нечего делать она послушалась. Это была крохотная лавка; в сумрачном свете она смогла разглядеть несколько рулонов белой ткани, лежавших на полках. Он соединил карбидную лампу, поднес спичку к отверстию колбы и подождал, пока не займется тонкое пламя. "Дауд Зозеф",- сказал он, протянув ей руку. Она слегка удивилась: почему-то она решила, что он француз. В любом случае, не уроженец Сбы, Она села на стул, который он ей предложил, и они немного поговорили о том о сем. Его французский был вполне сносным, и говорил он ласково, тоном затаенной обиды. Внезапно она поняла, что он еврей. Она спросила его, так ли это; ее вопрос, судя по всему, его позабавил и удивил,
o- Разумеется,- сказал он.- Я не закрываюсь на время молитвы. После нее всегда кто-нибудь да зайдет.
Они заговорили о том, как трудно приходится еврею Здесь, в Сбе, и вдруг, неожиданно для себя, она рассказала
ему о своем несчастье, о Порте, который лежит один наверху в расположении военного гарнизона. Он подался к ней вперед, опершись о стойку, и ей показалось что в его печальных глазах промелькнуло сочувствие! Даже этого слабого намека, еще ничем не подкреплен-ного, оказалось достаточно, чтобы ее впервые пронзило сознание, насколько жестоко человеческая среда здесь лишена этого чувства и как остро, сама того не ведая, она тосковала по нему все это время. И она заговорила без умолку, взахлеб, и даже поделилась своими переживаниями относительно знаков. Вдруг она осеклась, с опаской посмотрела на него и рассмеялась. Но он был предельно серьезен; по-видимому, он прекрасно ее понимал.
- Да, да,- сказал он, задумчиво потирая свой безбородый подбородок.- Вы рассуждаете правильно.
С логической точки зрения, она не должна была по-считать подобное утверждение обнадеживающим, но уже одно то, что он согласился с ней, она сочла баснословным утешением. Между тем он продолжал:
- Ваша ошибка в том, что вы боитесь. Это большая ошибка. Знаки даются нам во благо, а не во вред. Но когда вы напуганы, вы читаете их неправильно и совершаете дурные поступки там, где подразумевались благие.
- Так ведь я же боюсь,- возразила Кит.- Разве я могу с этим что-то поделать? Это невозможно.
Он посмотрел на нее и покачал головой.
- Так жить нельзя,- сказал он.
- Я знаю,- сказала она печально.
В лавку вошел араб, пожелал ей доброго вечера и купил пачку сигарет. Выйдя на улицу, он повернулся и плюнул через порог прямо на пол. После чего презрительным жестом перекинул через плечо свой бурнус и зашагал прочь. Кит посмотрела на Дауда Зозефа.
- Он нарочно плюнул? - спросила она его. Он рассмеялся:
- Да. Или нет. Как знать? На меня плевали столько раз
,что я уже не обращаю на это внимание. Вот видите!будь
вы еврейкой в Сбе, вы бы научились не бояться, крайней мере, вы бы научились не бояться Бога. Вы бы поняли, что даже тогда, когда Бог внушает сильнейший
страх, он никогда не бывает жесток - так, как бывают
жестоки люди.
. Миновав базар, она забрела на боковую улочку с глинобитными строениями, сплошь окрашенными оранжевым заревом. Двери маленьких лавок были закрыты - все, кроме одной, перед которой она мгновенье помедлила, нерешительно заглянув внутрь, Человек в берете склонился внутри над маленьким костром, разведенным в середине помещения, веером сложив руки почти у самого пламени. Он поднял голову, увидел ее и, поднявшись, подошел к двери. "Entrez madame",- сказал он, сделав широкий жест. От нечего делать она послушалась. Это была крохотная лавка; в сумрачном свете она смогла разглядеть несколько рулонов белой ткани, лежавших на полках. Он соединил карбидную лампу, поднес спичку к отверстию колбы и подождал, пока не займется тонкое пламя. "Дауд Зозеф",- сказал он, протянув ей руку. Она слегка удивилась: почему-то она решила, что он француз. В любом случае, не уроженец Сбы, Она села на стул, который он ей предложил, и они немного поговорили о том о сем. Его французский был вполне сносным, и говорил он ласково, тоном затаенной обиды. Внезапно она поняла, что он еврей. Она спросила его, так ли это; ее вопрос, судя по всему, его позабавил и удивил,
o- Разумеется,- сказал он.- Я не закрываюсь на время молитвы. После нее всегда кто-нибудь да зайдет.
Они заговорили о том, как трудно приходится еврею Здесь, в Сбе, и вдруг, неожиданно для себя, она рассказала
ему о своем несчастье, о Порте, который лежит один наверху в расположении военного гарнизона. Он подался к ней вперед, опершись о стойку, и ей показалось что в его печальных глазах промелькнуло сочувствие! Даже этого слабого намека, еще ничем не подкреплен-ного, оказалось достаточно, чтобы ее впервые пронзило сознание, насколько жестоко человеческая среда здесь лишена этого чувства и как остро, сама того не ведая, она тосковала по нему все это время. И она заговорила без умолку, взахлеб, и даже поделилась своими переживаниями относительно знаков. Вдруг она осеклась, с опаской посмотрела на него и рассмеялась. Но он был предельно серьезен; по-видимому, он прекрасно ее понимал.
- Да, да,- сказал он, задумчиво потирая свой безбородый подбородок.- Вы рассуждаете правильно.
С логической точки зрения, она не должна была по-считать подобное утверждение обнадеживающим, но уже одно то, что он согласился с ней, она сочла баснословным утешением. Между тем он продолжал:
- Ваша ошибка в том, что вы боитесь. Это большая ошибка. Знаки даются нам во благо, а не во вред. Но когда вы напуганы, вы читаете их неправильно и совершаете дурные поступки там, где подразумевались благие.
- Так ведь я же боюсь,- возразила Кит.- Разве я могу с этим что-то поделать? Это невозможно.
Он посмотрел на нее и покачал головой.
- Так жить нельзя,- сказал он.
- Я знаю,- сказала она печально.
В лавку вошел араб, пожелал ей доброго вечера и купил пачку сигарет. Выйдя на улицу, он повернулся и плюнул через порог прямо на пол. После чего презрительным жестом перекинул через плечо свой бурнус и зашагал прочь. Кит посмотрела на Дауда Зозефа.
- Он нарочно плюнул? - спросила она его. Он рассмеялся:
- Да. Или нет. Как знать? На меня плевали столько раз
,что я уже не обращаю на это внимание. Вот видите!будь
вы еврейкой в Сбе, вы бы научились не бояться, крайней мере, вы бы научились не бояться Бога. Вы бы поняли, что даже тогда, когда Бог внушает сильнейший
страх, он никогда не бывает жесток - так, как бывают
жестоки люди.
