|
|
Пишет ta6y (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} ta6y)@ 2004-11-30 18:00:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
чтение после половинки яблока с бубликом
Лет пять назад, при случайной встрече на улице Гинме, он спросил меня, что я сейчас делаю, а я сказал, что утратил вкус к работе, не чувствую потребности напоминать о себе, “создавать” и что писание стало для меня сущей мукой... По-моему, он был поражен. Но еще больше поражен был я, слыша, как он — и говоря именно о писании — употребляет слово “радость”. Не ослышался ли я? Нет, нисколько. И тогда я вспомнил, как при первой нашей встрече десятью годами раньше, в “Клозри де Лила”, он признавался, до чего устал и, кажется, не в силах уже извлечь из слов решительно ничего.
...Но кто еще так любит слова? Они — его спутники, единственная его поддержка. Он не может похвастать уверенностью ни в чем и только среди них еще чувствует себя на твердой почве. Приступы отчаяния приходятся у него как раз на те минуты, когда он перестает доверять словам, думает, что они его предали, бросили. Без них он как без рук, его больше нет. Я жалею, что не отметил и не пересчитал у него все пассажи, где он ссылается на слова, склоняется над словами — “каплями молчания сквозь молчание”, как сказано по этому поводу в “Безымянном”. Символами хрупкости, ставшими несокрушимой опорой.
Лет пять назад, при случайной встрече на улице Гинме, он спросил меня, что я сейчас делаю, а я сказал, что утратил вкус к работе, не чувствую потребности напоминать о себе, “создавать” и что писание стало для меня сущей мукой... По-моему, он был поражен. Но еще больше поражен был я, слыша, как он — и говоря именно о писании — употребляет слово “радость”. Не ослышался ли я? Нет, нисколько. И тогда я вспомнил, как при первой нашей встрече десятью годами раньше, в “Клозри де Лила”, он признавался, до чего устал и, кажется, не в силах уже извлечь из слов решительно ничего.
...Но кто еще так любит слова? Они — его спутники, единственная его поддержка. Он не может похвастать уверенностью ни в чем и только среди них еще чувствует себя на твердой почве. Приступы отчаяния приходятся у него как раз на те минуты, когда он перестает доверять словам, думает, что они его предали, бросили. Без них он как без рук, его больше нет. Я жалею, что не отметил и не пересчитал у него все пассажи, где он ссылается на слова, склоняется над словами — “каплями молчания сквозь молчание”, как сказано по этому поводу в “Безымянном”. Символами хрупкости, ставшими несокрушимой опорой.
