чтение на диване после борща
Он не только владел плотницким и столярным ремеслом, но умел придумывать, собирать, конструировать, отделывать и оттачивать - в общем, любил всяческие ремесла. За такими занятиями он доводил до совершенства свою тщательность, которую применял и к другим сферам жизни. Поэтому увлечения его начинались как хобби, но затем перерастали во что-то совершенно иное.

После премьеры "Короля" Юл все свое умение вложил в устройство игрушечной железной дороги в столовой нашей большой новой квартиры. О том, сколько места она будет занимать, он договорился с моей матерью заранее, и она нехотя согласилась: пусть половину комнаты занимают поезда. Но, придя домой после того, как свою работу закончили плотники, она обнаружила: Юл заказал стол от стены к стене высотой четыре фута. Конструкция занимала всю столовую. Мама и предвидеть не могла, что Юл удовольствуется нижней половиной комнаты. Железная дорога стала огромной и сложной разветвленной сетью с десятками стрелок. Она схематически изображала перемещение зерновых грузов по Северной Америке: там были парки, деревья, села, паровозное депо, а также любые "свисточки и колокольчики", каких только мог пожелать мальчишка - даже такой, как Юл. Иногда он поздно возвращался из театра и принимался за новую ветку, а я на рассвете заставал его за прокладыванием путей. После чего мы вместе завтракали.
Юл с радостью жег свечу с обоих концов. Какую бы напряженную ночную жизнь он ни вел, ритуал нашего с ним раннего завтрака соблюдался неукоснительно. Проснувшись, я шлепал к нему на кухню, он стоял там в шелковом кимоно и жарил пару бифштексов на каком-нибудь новейшем кухонном агрегате: Юл любил всевозможные технологические новшества. Бифштексы, разумеется, предназначались ему. Я ел хлопья с молоком. Мы вместе читали газету (еще до того, как я по правде научился читать), смотрели Дэйва Гэрроуэя и наслаждались утром - его родные запахи кофе, сигарет и жареной вырезки пробуждали день. Все это время мы не обменивались ни словом Остальной день мог полниться болтовней, но завтрак был святым безмолвным ритуалом, кубиком большого урока, который Юл хотел преподать сыну, ценность ритуала. Мир радикально видоизменялся, и Юл пользовался ежедневными ритуалами, чтобы определиться во времени; как циклы вращения гироскопа, ритуалы придавали его жизни стабильность

Как и прочие хобби, фотография быстро стала для Юла второй профессией. Он работал с камерами на телевидении как режиссер и очень хотел постичь как эстетические, так и технические основы черно-белой фотосъемки. Перед гастролями он сделал портреты членов труппы и вручил их всем в качестве рождественских подарков. Когда мы поселились в 1955 году в пригороде Чикаго, Юлу не терпелось узнать о фотографин больше, поэтому в домике, который мы арендовали в Эванстоне, он устроил себе лабораторию и стал круглым отличником на курсах фотографии в Северо-западном университете. И по-прежнему играл восемь спектаклей в неделю.
Жажда знаний у него была ненасытимая. Обычно он вращался в обществе выпускников колледжа и, будучи человеком гораздо культурнее и мудрее всех его знакомых, часто поднимал брошенные ему интеллектуальные перчатки. Посещая занятия в Северо-западном, он также записался на семинар магистерского уровня по философии к доктору Полу Шилппу, чью ферму мы навещали по выходным. Некоторое время спустя Шилппа навестил репортер - его издание хотело выяснить, что профессор думает о Юле Бриннере. Шилпп ответил так:
- Мистер Бриннер учился у меня в классе этики, а также в классе религиозной философии зимой 1955 года здесь, в Северо-западном университете... В то время он играл [в постановке <<Король и я"]. Но... я точно знаю, что он читал не только все необходи-мое для занятий, но и гораздо больше. Я подчерки-ваю: он - один из самых блестящих студентов, что у меня когда-либо учились. Репортер продолжил:
Если студентов-философов и удивляло, ч го с ними на утренние занятия ходит монгольский атлет, у кото-рого с лица едва стерт грим Сиамского короля, прочие студенты изумлялись не меньше. Бриннер также посе-щал и блистательно закончил курс по фотолаборатор-ной работе, а помимо прочего вел профессиональную мастерскую по актерской игре. И не пропустил ни од-ного спектакля - ни дневного, ни вечернего