Сосед устроился рабочим горводоконала.рыть троншеи для труб,спускаться в канализационные колодцы бродя по пояс в воде между ржавых труб,отчего его тело покрывалось инфекционными язвами ,ни одна бригада рабочих не экипированна положенным по технике безопасности газометром,дикие сталкеры они поджигают газету и бросают в колодец,если та тухнет не долетев до дна,они не спускаются.сегодня у него начались судороги,он потерял сознание и прямо с работы был доставлен скорой помощью в отделение неврологии центральной больницы.

в 10 часов вечера пережив в такси симпато-адреналовый пароксизм я зашел в приемный покой.светское,профаное время не добралось до интерьеров этого аскетичного госпиталя.закрыв за собой двери отделения я вернулся в детство,в этих стенах прогресс утратил свой торжествующий тоталитаризм,мобильная связь,интернет,глобализм,гендерная дисфория,wifi,ингибиторы обратного захвата серотонина,кондиционеры,бренды,ароматизаторы воздуха venta казались здесь призрачным домыслами писателей фантастов,лишь две вещи проникли из настоящего:график работы кабинета по приему анализов на СПИД и новый завет в коленкоровом переплете на подоконике рядом с банкой торчащих в вате ртутных градусников.меня встретила кареглазо-косоглазая похожая на казашку санитарка в желтых до рукавов перчатках,сразу перешедшая со мной на ты.она повела меня к кровати стоящей в полумраке коридора ,мужчина лежащий под капельницей оказался не соседом,тот лежал в палате напротив на узкой панцирной койке,без матраца,свисала рванная грязная простыня,укрытый истонченным одеялом,сбоку по всей длине прибита деревеянная доска предупреждающяя выпадение на пол,в палате было еще 5 человек,интесивный запах мочи,прелости,неопознанного зловония меня не смущал,я ему отдавался будто сермяжной правде моей участи,которую я разделяю и поделю с этими стариками,разделенный тумбочной рядом лежал огромный,раздутый мужчина покрытый пятнами от зеленки,запрокинув голову,немигая смотрел в потолок сложив на животе дрожащие руки.

медсестра писала мне список нужных лекарств,я заглянул через ее плечо в историю болезни соседа и прочел диагноз :доставлен с эпиприпадком.
по коридору из туалета в ночной рубашке плелась седая женщина опираясь на толстую ,покрытую корой дерева дубинку,на вьющихся по стене исскуственных листьях прицепленные скрепками висели рентгеновские снимки черепов,я бродил по больничному городку окунаясь в темноту в поисках дежурной аптеки,наталкиваясь на мертвые пристройки,заколоченные двери,из подвалов слышался шум льющейся воды,кроны деревьев застилали свет молодой луны.в смирении бензодиазепиновой атараксии я почти с радостью замечал свою готовность не испугаться когда нибудь предстоящих испытаний,в своем плеоназме страх пугал меня невозможностью какого либо созерцания,ускользания в ритме такихардии,под сенью доминанты ужаса от роскоши окончательной осведомленности,хотя я не и не мечтал как Пруст, суметь не только это отчетливо пережить,но и записать,лишь надеясь на неусмеряемое любопытство разглядывать свои невзгоды будто паломник для которого время - музей в котором оно единственный экспонат