через три дня в истории
27 февраля 1990 года

Лежа в палате отделения неврозов,где доктор Андрейчук снова пыталась вылечить меня от привязанности к Л. корректором поведения неулептилом ,я прочел в газете Книжное обозрение о выходе книги мемуаров Джакомо Казановы .Как только меня выписали из больницы я поехал в Москву.Город показался мне невыносимым,черный от таяния снег и гул звуков погружали меня в испуганное оцепенение,я щурился выйдя из метро на Арбате,суживая взор ,что бы таким истеричным способом дозировать действительность.Я не знал связанно мое состояние лишь с моей биохимией или я как барометр улавливаю катаклизмы тревоги выделяемой порами этих дней ,будто паравизионер чувствующий увеличение критической массы испуга, после павловской реформы.

На крыльце Дома Книги я обменял у фарцовщика библию взятую в церковной уличной библиотеке, добавив к ней 15 рублей на воспоминания Казановы.Мне хотелось поскорее смыться из Москвы.Но поезд был только на следующий день.В поисках ночлега я приехал на улицу Шота Руставели,но комендант общежития литературного института Вадим не смог мне ничем помочь.Я сидел в холле и смотрел на студенток с мокрыми волосами ,которые шли из душа и думал о том что несмотря на мнголетние старания,у меня так и нет моей женщины ,что бы вытирать ее волосы полотенцем и потом расчесывать,заплетая в косы,кроме призрачной Л. готовящей сейчас в Кривом Роге ужин мужу,доведенный до надменного автоматизма механизм ,демонстрирующий лишь мне теологическую догму отсутствия свободы воли,в параболическом двуличии открывая только другим несостоятельность янсенизма и признавая за собой право выбора в нагом танце с кинжалом ранящим при падении ее живот,апофатических совокуплений с партнером сесисль зервудаки,способности говорить о своих чувствах так что они звучали как цитата из дамских романов лидии чарской ,ведь сколько бы ее рот не забивали поцелуями,из него будет раздаваться только банальность

Я позвонил с телефона вахтера своей дальней родственнице Оде Геллер и попросил о ночлеге,она долго отказывала,но смягчилась Я приехал на Кутузовский проспект затемно.Мне растелили раскладушку в комнате где спала школьница Надя,корейская девочка с раскосыми глазами и еврейством по галахе.

Напряжение дня скопилось тяжестью в предсердии,что бы успокоиться я выпил таблетку димедрола и уснул.

На обратном пути ,в купе вместе со мной ехала 32 летняя бухгалтер из Никополя любящяя Куприна .Она трогательно заявляла о своем невежестве и о таком же сильном любопытстве .Увидев у меня Новый Завет , начала распрашивать о библейских персонажах.Я подарил ей его.Ночью когда в купе потушили свет и все легли,я сидел за столом ,пытаясь принять решение,я думал до каких пор я должен регулярно скрывать свое отношение к понравившейся мне женщине и не будет ли более нормальным выражать свое влечение к ней так как это делают другие мужчины,поэтому протянул в темноте руку к ногам никопольчанки,я гладил ее голени,не зная спит она или чувствует мои прикосновения,через минуту она строгим голосом произнесла:Юлий ложитесь спать.Я одернул руку и выскочил в тамбур.Скурив сигарету вернулся и склонился над ней со словами:Простите меня.она ответила шепотом :Ничего ,ничего миленький,иди ложись.

Я залез на свою полку и уснул так и не поняв ,нужно ли мне было быть более настойчивым