Улыбчивы, мурлывчивы, со многими на "ты"...

Не знаю, много ли москвичей читает мой журнал (вряд ли много), но, тем не менее...
От beauty (http://beauty-n-beast.livejournal.com/128607.html)
"Beauty: Минута молчания
Сегодня ночью погиб мой дядя.
Совершенно по-дурацки погиб. Глупо. Бессмысленно. Вышел за сигаретами. Его сбила машина. Умер на месте. Водитель с места происшествия скрылся. Примерно через полчаса жена погибшего заволновалась - где можно ходить столько времени, если тут идти-то два шага? Вышла искать. Нашла труп на газоне, куда его отбросило ударом. Всё.

Ирония судьбы. Спасатель погиб в ДТП.

Суслов Андрей Викторович.
Заместитель генерального директора специализированного аварийно-спасательного формирования МЧС ЗАО "БЭП Тибет". БЭП - это Бюро Экологических Проблем. Разливы нефти, выбросы ядохимикатов, загрязнения среды промышленными отходами. Это именно тот человек в руководстве института, который непосредственно выезжал на место катастрофы. Не чиновник, не функционер. Это именно тот человек, который непосредственно работал.

Последний его выезд - "Псковкабель".

Год назад, 8 февраля, умерла бабушка, его мать. Тоже как-то неожиданно, нелепо умерла. Мы ждали, что умрет дед, у него рак в последней стадии, и мы готовились, настраивались... дед жаловался, что совершенно не готов к смерти, не пришло еще спасительное смирение... он держался, он очень гордый человек. И мы держались, зная, что вот-вот случится, и нам надо будет поддерживать бабушку. Больше полувека вместе, как бабушка без него... И вдруг умирает бабушка. В три дня. Инфаркт. Два приступа перележала дома, отказывалась ехать в больницу, на третий ее увезли... и всё. Никто в семье не был готов. Как-то вот именно этот вариант даже в голову не приходил.

8 февраля мы отмечали годовщину. Дядя Андрей только что вернулся из Таиланда. Говорил, что это, конечно, не для русского человека. Ругал тамошнюю еду. Ну, как ругал? Он вообще-то очень хорошо воспитанный человек, так что его неодобрение - это очень мягкая форма критики. Говорил, одно хорошо: наконец-то кашлять перестал. Скупо рассказывал о тяжелом перелете, и с удовольствием - как жена к его приезду сварила гречневой каши. Вот про кашу говорил вкусно. Селедочке обрадовался. А еще угощал всех курящих солдатским "Кэмелом".

Почему-то я помню именно такие моменты. Каша эта, вкусный "Кэмел", который с понимающими возгласами "А-а!" разбирали присутствующие мужчины... О работе он не говорил. Так, мимоходом. Я знала, конечно, что он в МЧС работает. Но подробности - подробностями меня снабжал Интернет. А сам он с гордостью рассказывал об успехах сына. Сыну, Алешке, тринадцать, по-моему. Спортсмен. Красивый мальчишка.

Жена его, Лена, учила меня шить. Нет, не кроить и правильно класть швы. Она учила меня выбирать фасон. Она всегда очень красиво и стильно одевалась, в середине восьмидесятых, когда я уже начала соображать, чем яркая одежда отличается от элегантной, она сказала с легким смущением и удовольствием - "а я сама шью". И аксессуары она тоже делала сама. Из кожи, ткани, каких-то кусочков... никогда не использовала камни и блестючки. Как удивительно - я только сейчас поняла, как же она со своими взглядами натоптала мне в мозгах.

Помню еще дачу. Старую дедовскую дачу в Болшево, на которой помещалась все семейство с гостями и друзьями. Помню курицу на решетке и двоих дядьев, спорящих, как ее правильно готовить... Помню горсть иностранных монеток самого причудливого вида, которую мне подарил дядя Андрей. Он всегда был выездным. Ихтиолог. Жена до сих преподает в МГУ, на биофаке. И я чуть не поступила туда же.

На самом деле я очень мало общалась с семьей. Как-то наша "веточка" всегда жила чуть наособицу. Дядьев я любила, но издалека. От них пахло романтикой - настоящей. Они ходили в плавания, в детстве занимались фехтованием... везде были и все видели... А последний год, ну чуть больше, вдруг одним ударом унес половину моей семьи.

Поразительно, я почему-то была уверена, что моей семьи это не коснется. Нет, смерть - такая штука, которая приходит в любой дом. Но как-то я думала, что в наши дома придет другая смерть. Возраст, больное сердце, вон, рак... на худой конец, я приняла бы даже пошлый алкоголизм. Но не так! Вышел за сигаретами, всего-то улицу перейти - и нет человека.

Я не питаю иллюзий относительно того, найдут ли того водителя. Не найдут. Наверняка он через пять минут бросил машину в первом попавшемся дворе, сделал себе алиби, машину объявил угнанной... А может, он и был угонщиком. Или просто обкуренным придурком. Или был нормальным человеком, просто торопился, сбил человека - и испугался. Не важно. Честно говоря, это все - не важно. И нет у меня никакого праведного гнева, никакой жажды возмездия. Найдут, не найдут, посадят, не посадят... Дядю моего не вернешь. Ну и какая разница, сломается ли судьба еще одного человека?

Как же нелепо мы живем... Утром полезла в Интернет, хоть что-то узнать - думаю, наверняка же в сводки попало... Ну да. Вот про убийство таджика на Профсоюзной улице СМИ сообщили. Все обсудили. Наверное, жителям Москвы про смерть безработного таджика знать просто жизненно необходимо. Без этого мы никак не обойдемся. А вот про гибель хорошего человека писать не интересно. Не новостной повод. Мало ли этих хороших людей? На рупь ведро. Вот таджики - таджики это да... Простите. Мне просто больно. Больно, что окружающие внимательно приглядываются к судьбе, в общем, заурядного бомжа, сгинувшего в поножовщине, а судьба нормальных людей никого не волнует.

Нет, я не хочу никакой дурацкой мести. Я хочу одного - чтобы человек, который убил моего дядю, знал, кого он убил. Я не хочу, чтобы он успокаивал свою совесть мыслями - да мало ли, какой-нибудь никчемный мужик среднего возраста... в темноте ведь не разглядишь. Не хочу, чтобы в памяти убийцы остался только бесформенный мешок тряпья, отброшенного на газон.

Вряд ли убийца читает наш журнал. Но если... если есть хоть какой-то шанс...

Я обращаюсь к вам, водитель, минувшей ночью сбивший пешехода на улице Маршала Тухачевского. Вы убили очень хорошего человека. Не такого, чью гибель легко оправдать перед собственной совестью его личными недостатками - да мол, алкаш, или выживший из ума, да и просто бесполезный обыватель, изо дня в день выполняющий какие-то никому не нужные функции. Нет. Вы убили не алкаша и не обывателя. Вы убили очень хорошего, честного и доброго человека. Вы убили человека, который спас если не жизнь, то здоровье сотням людей.

Я очень хочу, чтобы вы, если у вас есть совесть, жили с этой мыслью. Что вы своей неосторожностью, разгильдяйством прикончили очень достойного человека. Одного из тех, кем общество смело может гордиться. Живите с этой мыслью.

Простите, но под кат убирать не буду."