"Советская пропаганда изображала завоевание Германии как освобождение немецкого народа от фашистского ига. Партийные пропагандисты ("советские журналисты") подчеркивали благородное поведение советских солдат. В парке Трептов был воздвигнут монумент "советскому воину-освободителю" с огромным мечом в одной руке и с немецким ребенком, которого он спасает.
В реальности завоевание Германии сопровождалось не только ограблением страны на государственном уровне, вывозом техники, использованием труда военнопленных, формальным присоединением к России Пруссии (следует заметить, что большевики во время Первой мировой войны выступали "за мир без аннексий и контрибуций"). Солдаты грабили немцев, в Россию было разрешено посылать небольшое количество посылок с награбленным. Офицеры и высшее командование вывозили награбленное целыми вагонами.
Солдаты и офицеры насиловали женщин. Только в две главные больницы Берлина поступило до 95 до 130 тысяч изнасилованных. Около 10 тысяч изнасилованных покончило с собой. В Восточной Пруссии, Померании и Силезии было изнасиловано 1,4 миллиона женщин, причем тут число смертельных исходов было больше. Всего было изнасиловано не менее двух миллионов немок. Насиловали также украинских, русских и белорусских женщин и девушек, освобожденных из немецких концлагерей.
Когда в 2001 году английский истори Энтони Бивор в своем исследовании "Падение Берлина, 1945" ("Berlin: The Downfall 1945") рассказал о сексуальных преступлениях советских солдат, Григорий Карасин, посол России в Лондоне, ответил ему в лучших традициях советской пропаганды. С одной стороны, Карасин заявил, что все это "очевидно лживые утверждения" и "клевета". С другой стороны, он попытался найти обстоятельства, которые бы смягчали вину насильников (это было бы ненужно, если бы он был уверен в том, что речь идет лишь о клевете).
К числу таких смягчающих обстоятельств сам Бивор относил пьянство солдат и возлагал за это вину на немецкое командование, которое "отказалось уничтожить склады алкоголя на пути наступающей Красной Армии. Решение это основывалось на убеждении, что пьяный враг не способен воевать". Карасин же добавил к этому доводу следующие: русские спасли мир от фашизма; русские мстили за жестокости, совершенные немцами; "как быть с 27 миллионами погибших, умерших и замученных советских людей? Во имя чего Советская Армия вошла в Германию и брала Берлин? Мы не вправе забывать, кто отстаивал правое дело, а кто являлся агрессором".
Карасин упомянул, что "факты" были, но заявил, что "произвольно суммировать факты, вырвав их из общего исторического контекста, опасно", попросил "проявлять максимум щепетильности и такта" - не по отношению к жертвам насилия, а по отношению к насильникам и их потомкам. Он признал факты и тем, что отметил: в 1945 году "за жестокость и бесчинства 4148 военнослужащие были осуждены военными трибуналами. Несколько показательных процессов завершилось вынесением смертного приговора" (Цит. по: Барбан Е. Еще одно падение Берлина. Московские новости, 25.6.2002. С. 2.).
Он не решился утверждать, что расстреляли насильников напрасно, что их следовало бы оправдать как мстителей и освободителей Европы от фашизма. Карасин никак не объяснил, почему советские солдаты насиловали русских женщин, перенесших немецкий плен. Можно, однако, предположить, что сказалось насаждавшееся коммунистами отношение к пленным как к предателям, побоявшимся покончить с собой."