tapirr

Психоанализ как терапевтический метод был впервые разработан австр. психиатром Зигмундом Фрейдом (1856-1939). Принято считать, что именно он открыл мир бессознательного как один из важнейших факторов душевной жизни человека. Однако в действительности у Фрейда были предшественники (Э.Гартман, У.Джеймс и др.). Заслугой Фрейда явился тщательный анализ роли бессознательного и учет его при терапии неврозов. Согласно Фрейду, внутреннее бытие человека протекает под знаком борьбы между сознанием («Я»), бессознательными инстинктивными вожделениями («Оно») и нормативными требованиями, выработанными в социальной среде («Сверх-Я»). Основным фоном «Оно» является «либидо», сексуальное влечение (в последний период жизни Фрейд несколько расширил свое понимание «либидо»). По Фрейду, мн. неврозы порождаются подавлением «либидо» и осознание этого факта может быть инструментом излечения. Однако, не ограничиваясь медицинской стороной вопроса, Фрейд пытался распространить принципы психоанализа на всю культуру и, в частн., на религию, к-рую он трактовал как коллективный невроз. Подобные попытки существовали и раньше (Бине-Сангле и др.) и были подвергнуты резкой критике Джеймсом У. и *Швейцером А.

Считая себя неверующим, Фрейд тем не менее с юных лет изучал Библию, на что он сам указывает в автобиографии (в позднейших изданиях это признание было исключено). Констатация дисгармоничности человека неизбежно привела Фрейда к проблеме первородного греха, или поврежденности человеческой природы. Признавая изначальность внутренних конфликтов своего рода первородным грехом человечества, Фрейд пытался дать ему психобиологическое объяснение. В работе «Тотем и табу» (1913, рус. пер.: М.-Л., 1924) он предположил, что в древней человеческой орде некогда произошло кровавое преступление: выросшие сыновья убили отца-тирана. Память об этом убийстве трансформировалась в религиозные формы почитания Высшего Существа и первые моральные нормы. Возникает вопрос: если у участников преступления совесть была настолько чуткой, что они помнили о случившемся всю жизнь и передали воспоминание в форме мифа потомкам, следовательно, они уже обладали определенным нравственным чувством. Кроме того, гипотеза Фрейда, построенная на преувеличении роли случайного факта, представляется скорее «научным мифом», чем обоснованной теорией.

В конце жизни ученый вновь вернулся к теме вины перед отцом как истоку религиозных верований. В книге «Моисей и монотеизм» (1938, рус. пер.: «Этот человек Моисей», «Двадцать два», Иерусалим, 1987, N 54-56) он предложил свою трактовку возникновения ветхозав. единобожия. Согласно Фрейду, Моисей был египтянином, исповедовавшим религию Эхнатона (см. ст. Амарнский период), к-рую он хотел привить израильтянам. Но последние, будучи язычниками, с трудом усваивали возвышенные идеи вождя и в конце концов убили его. Позднее израильтяне, движимые раскаянием, вернулись к его религии и почитанию самого Моисея. В этой «реконструкции», по замечанию *Олбрайта, «совершенно отсутствует серьезная научная методология и ее автор обращается с историческими фактами даже более вольно, чем с данными интроспективной и экспериментальной психологии». Объяснение религии через «Эдипов комплекс» (агрессия против отца и одновременно страх перед ним) опровергается уже одним тем, что во многих верованиях высшее божество воспринималось как Мать.

Крайности «классического фрейдизма» привели к его кризису уже в нач. 20 в., хотя сам психоанализ получил широкое распространение и влияние. В 1913 ученик Фрейда швейц. психиатр Карл Густав Юнг (1875-1961) отошел от него, создав свою «аналитическую психологию». Юнг отверг «либидо» как главный рычаг человеческой душевной жизни и разработал учение о «коллективном бессознательном», к-рое, по его мнению, является лоном развития всех религ. представлений. Юнг считал, что все священные символы, в том числе и библейские, формируются в рамках «архетипов», свойственных коллективному бессознательному, хранящему в себе соборную память человечества. Концепцию Юнга можно охарактеризовать как пантеистическую, ибо он фактически отождествлял коллективное бессознательное с Божеством. В книге «Ответ Иову» (1952) Юнг пытался истолковать отношение между Богом и Иовом в свете своих воззрений. Яхве явился Иову как стихийная мощь, но Иов как личность оказался выше Его. Поэтому в самом Боге произошла трансформация в сторону нового самосознания, завершившаяся Его вочеловечением. На редкость смутный способ изложения придавал этой и другим концепциям Юнга крайне спорный, необязательный и фантастич. характер.

К проблеме первородного греха обратился и др. представитель «неофрейдизма», амер. психиатр Эрих Фромм (1900-80). Он считал, что отрыв человека от природного бытия в процессе антропогенеза создал изначальную болезненность человеч. вида. Религия явилась как своего рода терапия конфликтов души, как жизненно необходимая ориентация. Согласно Фромму, библ. предсказания о возвращении Едема отражают тоску человека по гармонии с бытием, к-рой он лишился. Фактически т. зр. Фромма есть «светский» перифраз библ. учения об отрыве человека от Божественного Бытия.

Конфронтация между психоанализом и богословием, существовавшая в начале развития этого направления, с годами смягчилась. Потускнел «естественнонаучный оптимизм» самого Фрейда, расширилось его понимание «либидо». В 1933 он писал А.Эйнштейну: «Психоанализу нечего стыдиться, когда он говорит о любви, ибо религия провозглашает то же самое: "Возлюби ближнего, как самого себя"». Юнг утверждал, что он служит религии, когда разоблачает псевдомистич. переживания, связанные не с верой, а с либидозными, невротическими и компенсаторными механизмами. В свою очередь, многие богословы и пастыри-практики признавали ценное зерно в психоанализе как методе, очищающем религию от чуждых ей элементов. Что касается трактовки Фрейдом религии как подавленных и вытесненных инстинктов, то богословие поставило вопрос иначе: не является ли неверие ученого подавленным чувством Бога, к-рое жило у него в подсознании и было вытеснено его биологической антропологией?