Решил выложить кое-какие заметки на полях по сабжу.

С 10 ноября 1916 года генерала Алекссева, заболевшего "от канцелярской работы" - по выражению Керсновского, на посту начштаба Главковерха заменил генерал-от-кавалерии Василий Иосифович Гурко-Ромейко. Согласно бродившим в то время новомодным идеям он, к пехоте отношения не имевший совершенно, начал осуществлять реформу действующей армии - при полном бездействии и фактическом попустительстве Государя. Считалось, что русские четырехбатальонные пехотные и стрелковые полки неповоротливы, шестиэскадронные полки кавалерии также бессмысленны.На последнем особенно настаивал Великий князь Сергей Михайлович - генерал-инспектор артиллерии, которому требовались лошади для артиллерийских запряжек вновь формируемых артбригад и дивизионов. Правильными полагались трехбатальонные (германского типа) полки в пехоте и четырехэскадронные полки в кавалерии. Была разработана концепция, согласно которой каждый пехотный полк из назначенных к растерзанию, выделял четвертый батальон; таким образом, с добавлением маршевых рот каждая дивизия формировала дополнительно двухполковую бригаду (4 четвертых батальона + 2 батальона маршевых). Пятые и шестые эскадроны и сотни спешивались и сводились в стрелковые полки кавдивизий (двухбатальонные).
Таким образом, из кадровых первоочередных полков пехоты была "вымыта" еще часть кадра - поскольку в начале войны большая их часть выделила по батальону на формирование полков 2-й очереди. Кавалерия де-факто потеряла единомоментно треть личного состава, поскольку что делать с новыми стрелковыми полками - не знал никто, и до конца войны они бесцельно болтались при штабах кавдивизий.

Реформа эта в эмигрантской историографии получила наименование "гучковской", хотя Гучков (военмин с марта по май 1917 года) к ней никакого отношения не имел. Безусловно, он не противился развалу армии - но, следует признать, не по злому умыслу. Ведь на бумаге армия увеличивалась на треть...

Всего было сформировано 65 дивизий 4-й очереди - 5,6(152 пехотная) и 2-я Кавказская(176 пехотная) гренадерские, 151, 153-157, 159-175, 177-194 пехотные, 6-9 стрелковые, 5 и 6 Финляндские стрелковые, 15-22 Сибирские стрелковые (последняя - 158 пехотная), 6 и 7 Кавказские стрелковые, 8-10 Туркестанские стрелковые, 4 и 5 Заамурские пограничные пехотные дивизии. Формирования эти были мертворожденные изначально. Даже речь не шла о пожаловании им знамен или передаче регалий из старых частей. Таким образом, немотря на формирование в некоторых случаях из частей кадровых, первоочередных - ни о какой преемственности, о традициях речи не шло. Эти части изначально стали благодатной почвой для эсеровской пропаганды и речь об их расформировании зашла уже в июне, но дальше разговоров речи не шло. ставший в июле Главковерхом Корнилов жестко взялся за "бегунские" дивизии. В течение августа одно за одним следует распоряжение о расформировании полков и распределении их по "материнским" полкам. Корниловский мятеж приостановил ликвидацию этого болота. Вернувшийся на должность начштаба Главковерха Алексеев 5 сентября издает приказ, которым расформировывались (без распределния по полкам) следующие дивизии: 5,6 и 2 Кавказская гренадерские, 151, 153-157, 159-175, 177-194 пехотные, 6-9 стрелковые, 5 и 6 Финляндские стрелковые, 16-22 Сибирские стрелковые, 8 Туркестанская стрелковая, 4 и 5 Заамурские пограничные пехотные дивизии. Фактически все они были расформированы к концу октября, то есть уже при Духонине. Формально нерасформированными остались 15 Сибирская и 9 и 10 Туркестанские стрелковые дивизии - три из 65!