. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . хватил и несет ко мне. А я стою ни жив ни мертв и, что делать, не знаю. А он кричит не своим голосом — заводи машину! И глаза у него прямо огнем полыхают, словно две топки паровозные. Я к рубильнику бросился, повернул, шестерни двинулись и пошли, и пошли. Заработала машина наша, заходили шатуны с маховиками — только на солнце маслом и посверкивают! А он пальцем мне на рычаги указывает и еще сильней кричит, машину перекрикивает — правый, кричит, правый пускай, так тебя перетак! А сам-то так и трясется, так и трясется.