|
|
Пишет jeronim.livejournal.com (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif){kind=small} jeronim.livejournal.com) |
ничего не хочу этим сказать, но есть вещи покруче элект
Густав Майринк "Ангел западного окна"
...со мной была тележка с пятьюдесятью черными кошками -- так велел
пастух. Я развел костер и произнес ритуальные проклятия, обращенные к полной Луне; неописуемый ужас, охвативший меня, что-то сделал с моей кровью: пульс колотился как бешеный, на губах выступила пена. Я выхватил из клетки первую кошку, насадил ее на вертел и приступил к "тайгерму". Медленно вращая вертел, я готовил инфернальное жаркое, а жуткий кошачий крик раздирал мои барабанные перепонки в течение получаса, но мне казалось, что прошли многие месяцы, время превратилось для меня в невыносимую пытку. А ведь этот ужас надо было повторить еще сорок девять раз! Я впал в какую-то прострацию, помнил только -- этот душераздирающий вопль не должен прекращаться ни на секунду. Предощущая свою судьбу, кошки, сидевшие в клетке, тоже завыли, и их крики слились в такой кошмарный хор, что я почувствовал, как демоны безумия, спящие в укромном уголке мозга каждого человека, пробудились и теперь рвут мою душу в клочья. Но во мне они уже не оставались -- один за другим, по мере того как менялись на вертеле кошки, выходили у меня изо рта и, на мгновение повиснув дымкой в прохладном ночном воздухе, воспаряли к Луне, образуя вокруг нее фосфоресцирующий ореол. Как говорил пастух, смысл "тайгерма" состоит в том, чтобы изгнать этих демонов, ведь они-то и есть скрытые корни страха и боли -- и их пятьдесят! Но этот экзорцизм учительнее всякой пытки, редко кто выдерживает чудовищное аутодафе пятидесяти черных кошек, священных животных Богини. Ритуал прямо противоположен идее литургии; ведь Назарянин хотел взять на себя страдания каждой креатуры, а о животных забыл. Так вот, когда "тайгерм" выпарит страх и боль из моей крови вовне -- в мир Луны -- туда, откуда они происходят, тогда на дне моего сердца останется лишь истинное бессмертное "Я" в чистом виде и смерть со своей свитой, в которую входят великое забытье всей прежней жизни и утрата всякого знания, будет побеждена навеки. "Должно быть, потом, -- добавил пастух, -- твое тело тоже будет предано огню, ибо закон Земли необходимо исполнить, но что тебе до того!" Две ночи и один день длился "тайгерм", я перестал, разучился ощущать ход времени; вокруг, насколько хватал глаз, -- выжженная пустошь, даже вереск не выдержал такого кошмара -- почернел и поник. Но уже в первую ночь стали прорезаться во мне сокровенные органы чувств; я начал различать в инфернальном хоре голос каждой кошки. Струны моей души подобно эху откликались на "свой" голос, пока одна за другой не лопнули. Тогда мой слух раскрылся для бездны, для музыки сфер; с тех пор я знаю, что значит "слышать"... Можешь не зажимать ушей, брат Ди, так ты все равно не услышишь музыку сфер, а с кошками покончено. Им сейчас хорошо, должно быть, играют на небесах в "кошки-мышки" с душами праведников.
Густав Майринк "Ангел западного окна"
...со мной была тележка с пятьюдесятью черными кошками -- так велел
пастух. Я развел костер и произнес ритуальные проклятия, обращенные к полной Луне; неописуемый ужас, охвативший меня, что-то сделал с моей кровью: пульс колотился как бешеный, на губах выступила пена. Я выхватил из клетки первую кошку, насадил ее на вертел и приступил к "тайгерму". Медленно вращая вертел, я готовил инфернальное жаркое, а жуткий кошачий крик раздирал мои барабанные перепонки в течение получаса, но мне казалось, что прошли многие месяцы, время превратилось для меня в невыносимую пытку. А ведь этот ужас надо было повторить еще сорок девять раз! Я впал в какую-то прострацию, помнил только -- этот душераздирающий вопль не должен прекращаться ни на секунду. Предощущая свою судьбу, кошки, сидевшие в клетке, тоже завыли, и их крики слились в такой кошмарный хор, что я почувствовал, как демоны безумия, спящие в укромном уголке мозга каждого человека, пробудились и теперь рвут мою душу в клочья. Но во мне они уже не оставались -- один за другим, по мере того как менялись на вертеле кошки, выходили у меня изо рта и, на мгновение повиснув дымкой в прохладном ночном воздухе, воспаряли к Луне, образуя вокруг нее фосфоресцирующий ореол. Как говорил пастух, смысл "тайгерма" состоит в том, чтобы изгнать этих демонов, ведь они-то и есть скрытые корни страха и боли -- и их пятьдесят! Но этот экзорцизм учительнее всякой пытки, редко кто выдерживает чудовищное аутодафе пятидесяти черных кошек, священных животных Богини. Ритуал прямо противоположен идее литургии; ведь Назарянин хотел взять на себя страдания каждой креатуры, а о животных забыл. Так вот, когда "тайгерм" выпарит страх и боль из моей крови вовне -- в мир Луны -- туда, откуда они происходят, тогда на дне моего сердца останется лишь истинное бессмертное "Я" в чистом виде и смерть со своей свитой, в которую входят великое забытье всей прежней жизни и утрата всякого знания, будет побеждена навеки. "Должно быть, потом, -- добавил пастух, -- твое тело тоже будет предано огню, ибо закон Земли необходимо исполнить, но что тебе до того!" Две ночи и один день длился "тайгерм", я перестал, разучился ощущать ход времени; вокруг, насколько хватал глаз, -- выжженная пустошь, даже вереск не выдержал такого кошмара -- почернел и поник. Но уже в первую ночь стали прорезаться во мне сокровенные органы чувств; я начал различать в инфернальном хоре голос каждой кошки. Струны моей души подобно эху откликались на "свой" голос, пока одна за другой не лопнули. Тогда мой слух раскрылся для бездны, для музыки сфер; с тех пор я знаю, что значит "слышать"... Можешь не зажимать ушей, брат Ди, так ты все равно не услышишь музыку сфер, а с кошками покончено. Им сейчас хорошо, должно быть, играют на небесах в "кошки-мышки" с душами праведников.
Добавить комментарий:
