Настроение:	tired
Музыка:	Porcupine Tree

Знание, любовь, доброта
В моменты нерешительности, в минуты
тягостных раздумий о судьбах державы я обращаюсь
к великой русской литературе. Русская
литература это великая сокровищница
национального знания, русской мудрости,
русской красоты и печали.


...Значит так. Как говорил мой земляк
Василий Иванович Чапаев, на все, что вы
тут наговорили - наплевать и забыть.
Давайте-ка на кофейной гуще гадать не
будем, а станем рассуждать по-серьезному.
Оценивая сложившуюся ситуацию,
мне кажется, что надо просто
помучмарить фонку.

В наступившей тишине Алексеев качнул головой. По его лицу пробежало
выражение восхищения:

- А ведь верно... как я не додумался...

Соловьев растерянно почесал затылок, тихо пробормотал:

- Да я вообще-то... хотел то же самое...

Авдеенко одобрительно крякнул, шлепнув себя по коленке:

- Вот, орлы, что значит настоящий профессионал!

Потрепав его по плечу, Иван Тимофеевич вышел на середину избы, присел на
корточки и костяшками пальцев три раза стукнул в оледенелый пол, внятно
проговорив:

- Мысть, мысть, мысть, учкарное сопление.

Стоящие вокруг геологи хором повторили:

- Мысть, мысть, мысть, учкарное сопление.

Затем молодые геологи быстро встали рядом,
вытянув вперед ладони и образуя
из них подобие корытца.

Иван Тимофеевич сделал им знак головой.

Геологи медленно наклонились. Корытце опустилось ниже. Склонившись над
ним, Иван Тимофеевич сунул себе два пальца в рот, икнул, содрогаясь.

Его быстро вырвало в корытце из ладоней.

Отдышавшись, он достал платок и, вытерев мокрые губы, проговорил:

- Мысть, мысть, мысть, полокурый вотлок.

Не меняя позы и стараясь не пролить на пол густую, беловато-коричневую
массу, геологи внятно повторили:

- Мысть, мысть, мысть, полокурый вотлок.

Иван Тимофеевич улыбнулся и облегченно вздохнул.