Россияне были секретным проектом ельцинской эпохи. Рушилась страна, система безопасности как таковая исчезла, ветераны спецслужб разбегались в консультанты по безопасности к скороспелому олигарху. И в этих условиях разрухи и пришедшего хама, Россия нашла в себе силы на абсолютно засекреченный эксперимент мирового масштаба – первое в истории контролируемое создание нации. Ельцин подписал соответствующий закрытый указ сразу после кровавых столкновений 1 мая 1993 года и потом четыре дня не пил, бродил по Барвихе и смущал окружающих непривычно-стеклянным блеском трезвых глаз.

Для прикрытия нового проекта создавались новые и перепрофилировались старые ведомства, полуразрушенная, ржавая государственная машина начала движение шестеренок и поршней с таким страшных скрипом и грохотом, что казалось не устоять ей, перед дерзновенным замыслом первого президента России.
С таким народом рынок, демократию и хоть что-то похожее на впечатлившую Ельцина побежденную Германию, построить было решительно невозможно. Лучше всех это понимал сам Борис Николаевич, который все-таки по молодости работал строителем и имел практический полевой опыт общения с мужичком-богоносцем.

Сам президент склонялся к мысли о физической ликвидации 90% населения вверенной ему страны с последующей заменой внутренней убыли внешней прибылью, но идти на такой шаг не решался из-за опасений, что соседи по мрачному прошлому, могут начинание и саботировать. Оставаться же в окружении враждебных вчерашних совков Борис Николаевич не хотел, так как из них всех некоторую вменяемость пытались демонстрировать только прибалты, а со всех остальных окраин маячили такие страшные рожи, что Ельцину поневоле вспоминалось начало комсомольской карьеры. К счастью на тот в Кремле бывал с визитом маг и экстрасенс Юрий Лонго, который показывал занятные кунштюки и был любимцем Семьи.

Родословная Лонго по прабабкиной линии восходила к немецкому писателю и философу Иоганну Готфриду Гердеру, восторженному певцу «Бури и натиска». Белый маг интересовался судьбой семьи и неплохо знал взгляды своего великого пращура. А Гердер, надо сказать, прославился еще и тем, что одним из первых сформулировал идею национального государства.

Мысль, нашептанная придворным кудесником, Ельцину пришлась по душе – заменить русских россиянами, нацией не покорных совков, а горящих индивидуальностей, атлантов, инициативных и бунташных.

При Путине программу свернули, но и сейчас, в отдаленных скитах, упражняются в стрельбе отважные, ничего не боящиеся россияне. Создают россиянские виртуозы лингвистики новое наречие, бесспорные россиянский язык, издревле присвоенные русскими. Творит юная поросль шедевры россиянской литературы. Четко, по накатанной, как завещал президент, в далеких лесах формируется новая нация. Тысячи россиян ждут своего часа в далеких схронах от Таймыра, до Алтая.

Их Ельцин свят.

Кольт и библия зовут на Москву.