...Погода испортилась. Гора вся закрыта. Уходим вниз. Весь день в рассуждениях и раздумьях с Гией, Эмилем и испанцами о сложившийся ситуации. Следующий день начался с прилёта, дважды, маленького армейского вертолёта с двумя парами шерпов. Дело в том, что, с испанцами в БЛ залетел их офицер связи, как и положено. Но 17 апреля, когда ребята были на горе, он, измывая от тоски и безделья, ушёл вниз без спальника, без палатки и до сих пор о нём ни слуху, а прошло уже две недели. Мы как раз в то время не могли пройти своим караваном. А каньоны там страшные
Есть такой ещё анахронизм в экспедициях в Непале – как офицер связи. По идее он должен способствовать успеху экспедиции, разруливая все спорные вопросы, возникающие в процессе. На самом же деле, все эти люди из разных ведомств, но привлечённые министерством туризма, только получают деньги, максимум доходят, долетают до БЛ и обратно, а дальше отсиживаются дома. Ни какой конкретной пользы от них нет.

3 мая прилетел Андрэ Локк (Австралия), записанный в нашем пермите, после акклиматизации на Шише – Пангме. Поднялся только до 7800м из-за сильных ветров и снега
А Гия улетел. Андрэ, оказывается, был здесь в 2005 году вместе с Монденели и Эдом Вистурсом. Рассказал как погиб Кристиан Кутнер на французском маршруте. Да, они были конкретно под лавиной.
Тут же мы собрались на третий выход, но в последний момент Локк отказался из-за недомогания. А мы с Эмилем, передёргивая время выхода из-за погоды, дошли до Л1 и оказались в «молоке». И уже приняли решение на завтра уходить вниз, раз такая "фортуна".
Хочется нормально ходить и работать. И когда с утра далась хорошая погода, мы сразу, в 7.45. рванули в Л2. Испанская палатка, огромных размеров, человек на десять, и всё вокруг, стояли на месте. 
Дальше выход в 6.30, с целью доработать контрфорс до Л3. Переход под французским маршрутом и выход в кулуар под сераком очень напряжён. Идём на нервах, и я готов куда-то бежать в случае опасности. После бергшрунда, ледовая стенка 7 метров; висят две верёвки, сначала непонятно зачем, вкручен ледобур, после него разрыв в перилах. Порвало лавиной. Вытянул один конец, надвязал, и быстро вверх, влево, в безопасность. Снег, лёд, круто. Эмиль отстаёт. Часов в 11.00 заявляет, что ему тяжело, и он с рюкзаком выше не пройдёт. Вот те на. А без рюкзака, без груза, что здесь делать? Я ответил, что-то вроде – иди и точка. Сам ушёл выше и скрылся за перегибом. В 12.00 села облачность. Видимость слабая, надо страховаться, Эмиля не видно и не слышно. Складываю снарягу в кучу и ухожу вниз.

Спускаюсь в тумане. Ориентации нет. Ход только по следам Эмиля. Наконец выхожу к первому флажку. По приходу высказываю своё «фу» таким поведением. Незапланированным уходом с обработки.
Говорит, что потерял рукавицу, устал и т.д. 
Я отвечаю, что это не отговорка, альпинисты так не поступают.
Потом выясняется, что он потянул ногу в колене, провалившись в мелкую трещину уже перед Л2. И это новая проблема, чреватая большими последствиями. Он как медик, знает, что сейчас ногу нагружать нельзя, поэтому на следующий день сидим в Л2. Всё в тумане, не верится, что испанцы сегодня будут подниматься, учитывая, что они в БЛ уже неделю ждут лучший прогноз. Но, к великому удивлению, мы услышали голоса, сначала Эдурне, затем остальных, и, выглянув, увидели выплывающих из тумана людей. Что и говорить, мы приятно удивлены. Это характер. Правда, какая перспектива, непонятно. 
С утра Эмиль заявил, что идти тоже не может. Что во мне вызвало негатив. Можно было попробовать с оказией, с прилётом Очоа и Колибасану, переговорить с вертолётчиками о посадке на нижнем плато, на 5100 м. Тем более, как говорит Локк, в 2005 году МИ-17 садился на 5500 м.

Связавшись с Иньяки, договорились об этом. Но погода распорядилась по-своему, не дав нам ни каких шансов. Мы пришли на плато в тумане, сидели, ждали до 11.00 и ушли вниз в тумане. Я настраивал Эмиля на отход, не видя другой перспективы. Медленно, но уверенно спустились в БЛ.
Законный день отдыха. Игра в гольф с испанцами. И тем более сегодня, 9 мая. Приятно, что друзья, саратовцы с теплотой, с добротой поздравляли с праздником и желали успеха на горе. Эти моменты  всегда поддерживают в сложных условиях, тем более спутниковая техника это сейчас позволяет.
Буквально на следующий день, от Очоа звонок, который третий день ждёт погоды в деревне, в долине, чтобы залететь. Вертолёт рядом с ними, но пилоты сомневаются, спрашивают как у нас?
А у нас, вот прямо в БЛ, чисто, а вокруг облака. Говорим, что, если перепрыгните облака или подлезете под ними, то милости просим. Они так и сделали, проскочили в дырку.
Погода стоит ни вашим, ни нашим. Уже не прилично писать про неё в сводках. Из-за неё дома переживают больше, чем мы сами.

К вечеру пришли испанские ребята с горы. Усталые, чёрные, молчаливые. Большого восторга от маршрута нет. Во-первых, не дошли до намеченной ночёвки, использовав все оставшиеся верёвки. А это 450 м. Говорят, что ещё нужно 200 м. Во-,вторых, круто, 50 градусов и лежит снег выше колена. Вот это интересно. Это опасно. Мало того, склоны трещат. Ещё хуже. Короче, все мы в голове озадачены. Мало того и в БЛ выпало столько снега, сколько не было с самого начала. 
А с Дхаулагири пришло известие о гибели Риккардо. Я его знал. Классный испанец. Небольшая лавина в Л2. Рано утром,  когда они ещё спали. Испанцы все озабочены. Все друг друга, и родственников, знали. На Дхаулагири все прекратили восхождения и уезжают. А у нас, лидер испанцев, Эдурне Пасабан (8х8000) говорит, что уже не до Аннапурны. До этого, там же их друг, Хорхе пролетел 800 м, но всё обошлось трёмя рёбрами.

17 мая втроём - я, Хория и Иньяки - быстро сходили в Л2 и вернулись обратно, для разведки и заброски. На обратном пути уже шли под дождём. Это новое в погоде, вместо снега дождь.
С 20 числа даётся хороший прогноз на перспективу. Все мы решаем, что надо использовать последний шанс. Поджимают нас сроки, авиабилеты и муссон. Сначала договорились о совместном с испанцами выходе. Потом Очоа, Колибасану Локк сдвигают выход на день назад и меня ставят в известность. Но при этом, ближе к вечеру, всё-таки состоится общее собрание.
И когда я увидел глаза испанцев, эквадорца Ивана Валехо, колумбийца Фернандо Гонсалеса, после речи Иньяки, то понял, для них это как снег на голову.
Естественный вопрос – почему испанцы всегда идут первыми, тратят верёвки и другое снаряжение, а Очоа, приехавший последним и не думает им помогать. Кстати, в телефонных разговорах, он делал акцент на обратном.
Но Иньяки был непреклонен, мол, это мой стиль и я не должен ни на кого обращать внимание. Тогда испанец Ферран потребовал денежной компенсации со всех тех, кто не работал. Вроде на этом и порешили.

В меня как кол забили. Я подписался, будучи загнанным, в угол обстоятельствами. Один же я не пойду! И я сидел весь вечер за ужином ни проронив, ни слова.
После еды ко мне подошёл Андрэ спросил: - доволен ли я раскладом?
Я резко ответил, что крайне не удовлетворён: "Мы просто обманули ребят. Кинули их на ржавые гвозди».
Он сказал, что тоже не очень доволен и "тогда давай вместе с ними пойдём".
Ну, это другой разговор, какого чёрта надо было менять мнение в обед.
Пусть Иньяки и Хория идут в двойке в своём стиле и несут свою ответственность. Мы это проходили, во времена Букреева. Хочешь - сделай себе маршрут, сам, и бегай по нему сто раз. А не так - по чужим перилам, быстро и резво, а потом бить себя в грудь. Но, они были и сейчас есть, как наши, так и зарубежные.
На этом и порешили, выйдя рано утром в Л2. Погода действительно установилась, по крайней мере, до часу дня.

Дружной командой так мы двигались до мифического Л3, которого до сих пор не было и который должен находиться под сераками под косой полкой.
Действительность ничего хорошего нам не принесла. Ожидаемого прохода не оказалось, а сераки представляли пятиэтажные наклонные дома, под которыми тошно было останавливаться. Но деваться некуда, туман, хошь, не хошь, а встанешь. Вечером развеяло, и мы с Андрэ пошли искать нить прохода. Вроде подсмотрели путь движения, пусть длинный, но вроде идущийся. 
С утра такая ситуация: все вроде готовятся, но никто не торопится выходить вперёд. Я это встречал и в международных лагерях, и в гималайских экспедициях с соседями. И знаю, что это надо ломать сразу. Просто идти вперёд, остальные сами пристроятся.
Чем ближе к сераку, тем круче. Лёд очень жёсткий. И молотки, и кошки отскакивают, приходится переударять.
Прошёл десять метров, кручу ледобур, чувствую рюкзак надо снимать. Нельзя сказать, что отвес, а так, взлётами. Ну и пошло - ледобуры, страховка и т.д. В одном месте вроде логично, а на самом деле отрицаловка. Обозлился, думаю, сейчас молотками, кошками, бам – бам и выскочу. Фиг. Срыв! Но Андрэ держит.

Фернандо смотрит снизу, видит, как корячусь, кричит: "Давай я!". "Я устал, - говорю, – иди".
Он проделал мой путь и тоже там заторчал. 
Тут появляется Иьяки. Я удивился. Сколько же времени, раз он нас догнал? Заменив Фернандо, Очоа при двух ледобурах, проходит отрицаловку и выходит за перегиб. Через некоторое время возвращается, говоря – идти можно, но нужны ледобуры.

Чувствуя, что больше желающих поработать нет, я спустился, собрал ледобуры и долез до конца этот путь. Время было за двенадцать.
Посовещавшись, Андрэ с Иваном, кричат мне, чтобы я спускался, т.к. ночевать опять будем на старом месте. Когда я подошёл к ночёвкам, там находились Эдурне с шерпами и Иньяки с Хория. Хория лежал и спал, так его морило сном. Они были готовы к спуску, мотивируя, что это не маршрут, где неизвестно что дальше, и это не ночёвка, под сераком. Вообще-то они правы. Предыдущая ночь прошла на нервах, реакцией на любой шум. Уже потом ребята скажут, что по одной из двух, палаток пройдётся кусок льда. Хорошо, что там никого не было. Просто нам повезло. Рулетка!
В конце концов, и Эдурне с компанией, и Очоа с напарником, ушли.

Дальше события развивались для меня вообще непредсказуемо. Оставшись ночевать вчетвером в двух палатках, я вдруг часов в 20.00 почувствовал резкую боль в глазах. Непонятное ощущение сменилось бешеной тревогой. Стал анализировать ситуацию и пришёл к выводу, что очевидно поджёг глаза на обработке. Вышли рано, солнца не было, я очки не надевал, потом повесил рюкзак и продолжал работать. Надел очки только тогда, когда спустился к рюкзаку. Это уже было к 11.00. Но как бы там ни было, схватил «беляка».
Боль не проходила всю ночь, мало того, она просто меня вымотала. Я стал несколько раз прикладывать старую заварку от чая. Но какая сейчас заварка, одна краска. Не помогает. Глотать подряд обезболивающие таблетки бестолку. Не додумался только приложить тампоны с мочой.

Утром разбитый, видя перед собой только туман, я сидел в палатке полностью опустошённый. Локк, видя мои сострадания, сочувствовал, и говорил, что он будет меня сопровождать  вниз. 
Но потихоньку всё становилось на свои места. Договорились, что ребята будут втроём испытывать судьбу вверх, а останусь в палатке в Л3 их ждать. Так и порешили. Я до 9.00 посидел, поел, подумал, что сидеть тошно. Боль перетерплю, а дорога - по верёвкам и следам.
Начал спускаться. Снег хороший, жёсткий. Глаза болят, но терплю. Дошёл до опасного участка. Тут уж побыстрее, на руках - ведь солнце светит вовсю. Но вообще похеризм какой-то наступил. Ближе к Л2 стал подходить, стало качать. Значит психонапряжение стало спадать.
Переход до Л1 делал еле-еле, в тумане, по раскисшему снегу. Рюкзак, после снятия второго лагеря окончательно придавил. В «депо», где мы складывали обвязки и высотные ботинки, заснул. Но, на воле доплёлся до БЛ.

Состояние усталости, разбитости, непонимания происходящего! Связи с верхом нормальной нет. Непонятно, что делают ребята. А у Иньяки новый бзик. Повторить рывок в сторону вершины за 20 часов. Ферран только покрутил пальцем у виска.

Они вышли с Хория в 16.00 предыдущего дня в дождь. А уже в 11.00 следующего были снова в БЛ возбуждённые, с округлёнными глазами. На контрфорсе их накрыло ледопадом, как раз после бергшрунда. Пятиметровые куски летели рядом, в нескольких метрах. Чувствовалось, это их здорово озадачило. Это произошло в три часа ночи. Хория по приходу практически сразу заснул за столом
К вечеру спустились трое ребят, вполне бодрые, но не удовлетворённые.
Гора расставила точки над «и». Нам не в чем себя упрекнуть. 
С одной стороны неуспешно, а с другой вполне успешно, что все живы.
Но я больше с этой стороны на Аннапурну ни ногой.

P.S. К сожалению гора  взяла своё. Утром, 28 мая уже улетая из БЛ, между двумя рейсами МИ-17, прилетел маленький армейский вертолётик, ища четырёх армейцев, вышедших на поиски того офицера связи ещё неделю назад, но до сих пор  себя ни как не проявивших.